– Правильно, ребята и девчата, давите её в себе лучше сами раз и навсегда. Вне строя любой ваш солдат условно равен вам, и привыкайте с самого начала обращаться с ним так, чтобы не бояться пистолета в его кобуре, а рассчитывать на него, если придётся. Кстати говоря, из этого вытекает ещё одно соображение в пользу нежелательности замены пики штыком. Уже на этапе фузей в моём мире из этой замены выявилось очень скверное следствие – малая длина нового оружия требовала гораздо более плотного строя, чем был у пикинёров, а значит, и уровня строевой подготовки. Фузея почти не менялась столетие с лишним, её скорострельность оставалась практически той же, а значит, больше столетия сохранялась необходимость и в штыке, и в плотных боевых порядках, и в этой строевой подготовке. И как штык стал за это столетие священной армейской традицией, так и эта обусловленная им шагистика. Причём, дурацкая, вобравшая в себя весь идиотизм муштры восемнадцатого века и все эти ненужные для реального боя чисто парадные излишества для любителей игры в солдатики. Давно отпал всякий смысл в ней, чистейшая показуха и откровенное издевательство над солдатами, но священная традиция незыблема. Плевать на здравый смысл, главное – тянуть носок и печатать шаг. Это отрыжка восемнадцатого века, направленная на замордовывание солдата и превращение его в покорного раба. Не такой социум мы с вами строим для себя и своих потомков, и не такая армия нам с вами для него нужна. Солдат должен уметь воевать, а не выбивать подошвами пыль из плаца, служа замуштрованной до беспамятства живой игрушкой для любителей парадов. Не за эти парады и не за эту шагистику народ платит налоги на содержание армии, а за умение воевать на настоящей войне с настоящим противником. А любители всех этих парадных церемониальных маршей пусть сами на плацу поупражняются – глядишь, через парочку занятий шагистикой и пройдёт эта любовь к дурацкой показухе, – курс рассмеялся, – И так уж получается, ребята и девчата, что пика – это свободный человек, знающий себе цену, а штык – это замордованный болванчик, панически боящийся палки капрала. А нам с вами разве такие сограждане нужны? Мы для чего рабов достойных из рабства освобождаем и гражданство им даём? Чтобы в то же самое рабское состояние свободных соплеменников загнать? Немалая разница может сложиться из некоторых мелочей, и выбор между пикой и штыком – одна из мелочей как раз такого сорта. Чреватого, знаете ли…
– Досточтимый, а в твоём мире что, и на многозарядных винтовках сохранились штыки? – Миликон-младший на экскурсиях в Лакобриге бывал и с винчестером знаком.
– На армейских – да. Это было непременное условие, без выполнения которого образец даже не рассматривался как допустимый к принятию на вооружение. Винтовка с трубчатым подствольным магазином, с которой некоторые из вас уже знакомы, штыка не имела и в моём мире, но она и не стала основным табельным образцом ни в одной из его армий. В некоторых была на частичном вооружении кавалерии или разведчиков, но не в обычной пехоте, а в основном продавалась гражданам для невоенного использования. Все пехотные винтовки имели штыки, а некоторые даже пристреливались с примкнутыми к ним штыками, и без штыка из такой винтовки попасть в цель с большой дистанции было невозможно. Более того, штык сохранялся и на автоматическом оружии, скорострельность которого была многократно выше, чем магазинного.
– Куда уж выше-то? – поразился мой наследник, которому и винчестер казался избыточно скорострельным.
– Ну, когда занявшее оборону небольшое подразделение атакуется многократно превосходящими силами противника, то есть куда, – хмыкнул я, – Хвала богам, технически унитарный патрон и ствольная коробка с движущимся в ней затвором позволяют сделать и это. Есть механический способ перезарядки при вращении рукояти как на известном вам пулевом полиболе, и такие конструкции в моём мире назывались картечницами, но можно осуществить перезарядку и энергией отдачи, и именно этот путь стал главным для нового автоматического оружия. Я не знаю, успеем ли мы с почтенным Володей довести одну из наших разработок до опытного образца, пока вы ещё учитесь, но на перспективу имеются у нас и такие замыслы. Орудия на этом принципе, подобные полиболу, появились к концу девятнадцатого века, а в первой половине двадцатого появились автоматические винтовки – тоже со штыками. На некоторых он бывал даже несъёмным, а только поворачивался на шарнире из походного положения в боевое и обратно. Представляете, оружие заряжается после выстрела само, только наводи его на новую цель и жми на спуск, а иногда и вообще очередью строчит со скоростью десяток выстрелов в секунду, но штык – присутствует и на нём. Форма оружия для рукопашного боя ещё неудобнее, чем была у той фузеи, и само оно короче, и штык к нему давно уже другой – короткий дурацкий ножик, часто ещё и не заточенный. Иногда совмещён с каким-нибудь инструментом, тоже очень неудобным. Как нож – ну, сойдёт, если заточить, даже носится в ножнах на поясе, и зачем его примыкать к оружию, делая из него пику – кургузую, несуразную и гораздо более дурацкую, чем были даже магазинные винтовки, не говоря уже о той фузее – не могу знать, ребята и девчата. Такой патологической страсти к давно устаревшим традициям я не понимаю. Лично мой житейский здравый смысл подсказывает мне, что лучше, когда нож остаётся ножом, пика – пикой, если она ещё вообще нужна, а винтовка – винтовкой…