1 См.: Целикова О. П. Нравственная целостность личности. М., 1983, с. 109-110.
Таким образом, нравственные чувства являются тем динамичным полем психики индивида, которое обеспечивает единство сознания и подсознания в поведении человека. От них в значительной степени зависит состояние воли индивида и его готовность к действию. Горячие волны чувств доносятся до вершин самосознания человека, открывая ему подлинные побуждения, скрытую «диалектику» потребностей. Конечно, доносят не в полном объеме, а иногда и маскируют некоторые из них, вуалируя их благородными, но ложными мотивами, демонстрирующими видимую моральность поведения индивида. Однако это «поле» – не целина, где равно, по случаю, взрастают ценные злаки и сорняки одновременно. Здесь действует строгий судья – совесть, а плоды «поля» могут попадать и в лабораторию рефлексии, проходя через анализ самоосознания ответственности и долга. И эти же чувства, как живительные семена благородных поступков человека, уносят опять в подсознание ставшие непреложными для личности нормы поведения, ценностные ориентиры и запреты.
И среди нравственно-психологических механизмов жизни личности особенно важна интуиция – чувственная и рациональная. Эти две формы интуиции, доказательно различавшиеся видным советским философом В. Ф. Асмусом в процессе познания, действуют, на наш взгляд, и в моральном сознании, как оценочно-императивном отношении к действительности. Особенно велика роль интуиции в общении, особенно в таком интимнейшем и самоценном его компоненте, как сопереживание. Интуиция позволяет мгновенно определять свою нравственную позицию и находить верные нормативные оценки поведения окружающих. Она позволяет глубоко проникать в эмоционально-нравственное состояние, мотивы поступков и самочувствие другого человека. Без нее были бы невозможны полноценные личностные контакты, полнокровное течение общения. Даже по отдельному экспрессивному штриху состояния другого человека (жесту, слову, интонации, мимике и т. д.) она позволяет воссоздать моральную позицию и переживания другого человека, «реконструировать» его внутридушевный мир.
Вместе с тем это и ускоренная, непосредственная ориентация в мире социальных ценностей и символов, «указательных знаков» требуемого поведения. В колоритно-личност-ных поступках и неповторимо-своеобразных ситуациях она расшифровывает ту или иную ценность, угадывает тот или иной моральный мотив. И здесь она выступает как весьма эффективный «ансамбль» и чувственного и рассудочного обеспечения нормального течения общения людей. Вот почему развитость нравственной интуиции – важнейший показатель внутренней моральной культуры личности, богатства ее нравственной жизни.
К сожалению, недостаточность своего обыденного морального самопонимания и слабость самообладания и воли человек обычно осознает в периоды кризисных ситуаций своей жизни. Тогда-то и обнаруживается необходимость перенастроя моральных чувств и рассудка, приходится учиться, казалось бы, простым, привычным вещам: взаимопониманию и самоконтролю, оценке других и самооценке, мобилизации волн и развитию умений и т. п. Здесь-то и проявляется возможность рассогласования (порою трагического разрыва) различных аспектов нравственного сознания, когда начинает складываться болезненная саморазорванность моральных ориентации и нравственных качеств личности. Существующая личная шкала моральных ценностей становится неустойчивой. Нередко ее характеризует примитивный «ролевой эклектизм». Если описать эту шкалу на общем, наглядно фиксируемом уровне, то она выглядит как иерархия предпочтений и оценок: «все равно» (нейтральное или равнодушное отношение); «надо бы учесть в дальнейшем» (минимальная степень личной заинтересованности, нередко возникающая как реакция на незначительные внешние требования); «желательно бы» (условное предпочтение); «хорошо – плохо» (морально-ценностное отношение, отражающее позиции индивида); «хорошо – надо» и «плохо – нельзя» (оценочно-императивное отношение, приобретшее форму личностного морального волеизъявления по формуле: «не могу иначе»); наконец, «самое главное, чего нет дороже в жизни» (так называемые сверхценности, нередко выступающие в форме страсти). Наверное, эта шкала неполна, может быть, где-то неточна и несомненно требует детализации1.