Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало.
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора. (*)
Пусть снова и снова я придумываю дела, чтобы убежать от самой себя и своей боли, но воспоминания не стереть кнопкой «Del» на клавиатуре…
Память о солнце в сердце слабеет.
Желтей трава.
Ветер снежинками ранними веет
Едва-едва.
В узких каналах уже не струится —
Стынет вода.
Здесь никогда ничего не случится, —
О, никогда!
Ива на небе пустом распластала
Веер сквозной.
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.
Память о солнце в сердце слабеет.
Что это? Тьма?
Может быть!.. За ночь прийти успеет
Зима. (**)
И снова вечер в гостинице. Только в этот раз Лилия не составляет мне компанию. Отпустила её, чтобы устраивала свою личную жизнь. А вот моя личная — подождёт! Буду пока букетиками свежедоставленными любоваться и вдыхать аромат прекрасных цветов.
(*) Стихотворение А. С. Пушкина.
(**) Стихотворение А. А. Ахматовой.
Глава 25
27 опадня (ноября)
Керчь, Шамбала
Погода этим ранним утром была чудо как хороша! Ударивший морозец очистил небо от туч и окрасил его в бледно-голубой цвет, какой бывает только в конце ноября. Выпавший тонким слоем снег укрыл чёрную грязь, изрядно её подморозив, и создав ледяную корку. Тусклое солнце, неожиданно для самого себя оказавшееся на небе без привычных облаков, стыдливо подсвечивало белое снежное покрывало яркими бликами.
Гололёд был… знатным!
Несмотря на замедлившийся поток колясок и пешеходов, слышную то тут, то там, ругань на внезапно ушедшую твердь из-под ног, или поменявшиеся местами небо и землю, сделка по недвижимости прошла спокойно и вовремя. Адвокат заверил её магически, и вместе с баронессой Хауфман мы отправились уже в мой новый дом, чтобы его бывшая хозяйка забрала свой драгоценный «пьянó де фютюр».
Пока наёмные грузчики, под гневные окрики женщины, выносили из дома рояль и грузили его в длинный дилижанс, чем-то напомнивший мне «Газель», мы с Лилией изучали планировку нового дома подробнее. Эрик же, начавший выполнять свои прямые обязанности дворецкого, следил за рабочими и процессом погрузки.
Оставив подругу осматривать цокольный этаж, где по словам экс-хозяйки было небольшое винное хранилище, решила ещё раз пройти по комнатам более вдумчиво и решить, каким я вижу свой дом. Не стоять же мне у калитки и слушать неприличные реплики из уст леди! Взмыленные грузчики, судя по их непроницаемым лицам, к такому обращению были привычны…
И когда я уже входила в тёплый холл, снимая плащ и развязывая завязки шляпки, навстречу выбежала Лилия. Запыхавшаяся, с паутиной в волосах, и пятнами пыли на тёмной юбке… А, точно, она же энотеку пошла осматривать. Странное слово для винного погреба, я его выучила только по аналогии с библиотекой. Так что там случилось? Зачем и куда она бежит с такой яростью в глазах, решительным лицом и сжатыми в кулачки тонкими пальцами? Даже отшатнулась, не поверив своим глазам…
Лилия, ты ли это⁈
Та пробежала мимо, не задержавшись ни секунды. Казалось, что её целиком захватил ураган эмоций, расправивший крылья за спиной и толкающий вперёд.
До ворот, у которых стоял Эрик, было не так уж и далеко, но мне показалось, что время замедлило свой бег.
— Лиля, нет! Стой! — он попытался остановить её, но успел схватить только за край юбки, чтобы девушка не выскочила на дорогу. Ничего сделать уже было невозможно! Я видела, как Лилия взмахивает тонкой кистью и, направляющаяся к закрытой коляске баронесса, словно от чьего-то удара в спину падает в сторону… В сторону того самого грузового дилижанса, под копыта лошадей. И если бы можно было, то все замерли бы сразу — и возница, и рабочие, которые всё прекрасно видели, но… Гололёд! Ни лошади, ни гружёный транспорт, ни люди, были не способны остановиться мгновенно…