К брани кровавой с врагом устремлялись фаланги густые,Черные, грозно кругом и щиты воздымая и копья.Видя и сих, наполняется радостью царь АгамемнонИ, к вождям обратяся, крылатую речь устремляет:«Храбрые мужи, Аяксы, вожди меднолатных данаев!Вам я народ возбуждать не даю повелений ненужных:Сильно вы сами его поощряете к пламенным битвам.Если б, о Зевс Олимпийский, Афина и Феб луконосец!Если б у каждого в персях подобное мужество было,Cкоро пред нами поникнул бы град крепкостенный Приама,Наших героев руками плененный и в прах обращенный!»Так произнесши, оставил он их и к другим устремился.Встретился Нестор ему, сладкогласный вития пилосский:Строил свои он дружины и дух распалял их на битву.Окрест его Пелагон возвышался, Аластор и Хромий,Гемон, воинственный царь, и Биант, предводитель народов.Конных мужей впереди с колесницами Нестор построил;Пеших бойцов позади их поставил, и многих и храбрых,Стену в сражениях бурных; но робких собрал в середину,C мыслью, чтоб каждый, когда не по воле, по нужде сражался.Конникам первым давал наставленья, приказывал им онКоней рядами держать и нестройной толпой не толпиться.«Нет, – чтоб никто, на искусство езды и на силу надежный,Прежде других не пылал впереди с сопостатами битьсяИли назад обращаться: себя вы ослабите сами.Кто ж в колеснице своей на другую придет колесницу,Пику вперед уставь: наилучший для конников способ.Так поступая, и древние стены, и грады громили,Разум и дух таковой сохраняя в доблестных персях».Так им советовал старец, давно испытанный в бранях.Царь Агамемнон, узрев и его, веселится душоюИ, обратяся к нему, устремляет крылатые речи:«Если бы, старец, доныне еще, как душа твоя в персях,Ноги служили тебе и осталися в свежести силы?Но угнетает тебя неизбежная старость; пускай быМужи другие старели, а ты бы блистал между юных!»И Атриду ответствовал Нестор, конник геренский:«Так, благородный Атрид, несказанно желал бы и сам яБыть таковым, как я был, поразивший Эревфалиона.Но совокупно всего не дают божества человекам:Молод я был, а теперь и меня постигнула старость.Но и таков я пойду между конными; буду бодрить ихСловом моим и советом: вот честь, остающаясь старцам.Копья пускай устремляют ахеяне младшие, мужи,Родшиесь после меня и надежные больше на силу».Так произнес, – и Атрид удаляется, радостный сердцем;Он Менесфея, отличного конника, близко находитПраздно стоящим, и окрест – афинян, искусных в сраженьях,Там же, близ Менесфея, стоял Одиссей многоумный;Окрест его кефалленов ряды, не бессильных во брани,Праздно стояли, еще не слыхавшие бранной тревоги:Ибо едва устремленные к бою сходились фалангиКонников быстрых троян и ахеян, и стоя дружиныЖдали, когда, наступивши, ахейская башня другаяПрежде ударит в троян и кровавую битву завяжет.Так их нашед, возроптал повелитель мужей АгамемнонИ к вождям возгласил, устремляя крылатые речи:«Сын скиптроносца Петея, питомца Крониона Зевса!Также и ты, одаренный коварствами, хитростей полный,Что, укрывайся здесь, вы стоите, других ожидая?Вам из ахейских вождей обоим надлежало бы первымБыть впереди и пылающей брани в лицо устремляться.Первые вы от меня и о пиршествах слышите наших,Если старейшинам пиршество мы учреждаем, ахейцы.Там приятно для вас насыщаться зажаренным мясом,Кубками вина сладкие пить до желания сердца;Здесь же приятно вам видеть, хотя бы и десять ахейскихВас упредили фаланг и пред вами сражалися медью».Гневно воззрев на него, отвечал Одиссей знаменитый:«Речи какие, Атрид, из уст у тебя излетают?Мы, говоришь ты, от битв уклоняемся? Если, ахейцы,Мы на троян быстроконных воздвигнем свирепство Арея,Узришь ты, если захочешь и если участие примешь,Узришь отца Телемахова в битве с рядами переднихКонников храбрых троян; а слова произнес ты пустые!»Гневным узрев Одиссея, осклабился царь Агамемнон,И, к нему обращайся, начал он новое слово:«Сын благородный Лаэрта, герой Одиссей многоумный!Я ни упреков отнюдь, ни приказов тебе не вещаю.Cлишком я знаю, что сердце твое благородное полноДобрых намерений; ты одинаково мыслишь со мною.Шествуй, о друг! а когда что суровое сказано ныне,После исправим; но пусть то бессмертные всё уничтожат!»Так произнесши, оставил вождей и к другим устремился.Там он Тидида нашел, Диомеда героя, стоящимПодле коней и своей составной колесницы блестящей;