– По рукам. Но это мелочь. Мне нужно больше.
– Гы, – можно расценить как согласие.
– Пельмень, я вижу, что в этих делах ты на подхвате.
– Ты чего, в поряде, за беспонтового лоха меня держишь, гы?
– Не суетись. Лучше устрой встречу с хозяином. Возьму что у него есть. И скажу, где взять больше.
Я напрягся. Насчет хозяина сказал наобум. Пельмень мог работать на кого-то, но вполне мог подобрать бригаду и сам проделать такое дело, если случайно подвернулась наводка…
– Гы, – неуверенность и заинтересованность. – Поглядим.
В точку попал. Он работает на кого-то. Теперь вся надежда, что этот «некто» не имеет приличных каналов сбыта и не доверит тупому Пельменю дальнейшие переговоры.
– За деньгами придешь в «Интурист» и принесешь туда часы. Номер семьсот одиннадцать. И переговори с хозяином.
– Гы, – то ли обещание, то ли неопределенность. – Только эта, за лоха меня не держи. Ежели чего, то того – мочкану, – он сжал кулак.
– Если чего, ты даже плавником махнуть не успеешь, – улыбнулся я. – Зачем угрозы? Мы же друзья, Пельмень.
– Гы, – он неопределенно пожал плечами.
Я допил кофе, Пельмень потребовал и выпил еще стакан портвейна, заглотил еще порцию шоколадного мороженого. Потом мы распрощались и пошли каждый по своим делам. Пельмень не знал, что у него появилась компания – прилипшая к нему бригада наружного наблюдения…
Пельмень был гоп-стопником по призванию. Заниматься грабежом он любил, пристрастился к этому ремеслу в раннем возрасте. Начинал с грабежа одноклассников и детей из младших классов. Такса у шпаны по тем временам была божеская. На мороженое и на кино. Учителя грозили юному Пельменю пальцем, сотрудница инспекции по делам несовершеннолетних расписывала, как плохо в тюрьме и как тяжело в жизни тем, кто не чтит закон. Слова от головы Пельменя отскакивали, как дробь от танковой брони. Он понял их истинную цену, когда несколько раз его пытались направить в школу для малолетних негодяев и не направляли из-за отсутствия там мест. Ведь негодяев много, а мест мало. Хуже было с родственниками жертв. Время от времени его били братья и родители пострадавших. Он шмыгал разбитым носом, умывался в туалете и опять шел грабить. С каждым годом бить его становилось все труднее, тогда как ему кого-то отделать становилось все легче. Детинушка рос не по дням, а по часам.
Тот памятный день рождения был не только праздником для Пельменя, но и для школы, для милиции. Он сам отпраздновал его ограблением пьяного прохожего, возвращавшегося домой с зарплатой. Вся шутка судьбы состояла в том, что это был четырнадцатый день рождения, грань, пересекая которую ребенок вдруг становится взрослым и получает возможность на законном основании именоваться вором, разбойником и насильником.
Пельмень был схвачен, препровожден в камеру предварительного заключения, а оттуда на четыре года в воспитательно-трудовую колонию. Передачки и письма ему приходили редко. Старший брат Пельменя как раз попал в тюрьму за кражу мотоцикла. Мать все время болела. А отец однажды прислал весточку: «Сынок, я живу хорошо, но на новом месте. Пиши мне по адресу ул. Валежная, 3. Лечебно-трудовой профилакторий номер два». Примерным поведением Пельмень похвастаться не мог, поэтому вышел из зоны точно по окончании срока – в день своего восемнадцатилетия.
Так получилось, что примерно в это же время вышел из тюрьмы брат и покинул ЛТП отец. Семья вновь собралась вместе, но патриархальной идиллии никак не получалось. Папаша и брат – такие же здоровые и отвязные, как Пельмень, все время надирались до зеленых чертей и гоняли друг друга по дому. Время от времени доставалось и Пельменю. Впрочем, доставалось всем без исключения и от него. Мать все время лежала с сердцем в больнице. Дома стоял невыветриваемый запах перегара, запустения.
Наконец Пельменю надоел свой районный центр на десять тысяч жителей, где его знает каждая собака, где постоянно стоит над душой участковый и где не предашься спокойно любимому занятию – уличным грабежам. Однажды он собрал вещички и укатил к корешам в Ленинград.
В великом городе на Неве он смог сполна отдаться своей страсти. Ночной город. Большой ночной город. Огромный ночной город с миллионами людей и тысячами темных закоулков. Мечта гоп-стопника. Заполненный дичью лес для голодного волка.
«Подождите», – слышит возвращающийся из гостей под хорошей мухой гражданин голос сзади. Оборачивается и тут же получает сокрушительный удар в челюсть. Пока он отдыхает на асфальте, его карманы подвергаются тщательному очищению.
Грабить легче всего пьяных. Пьяный – находка для грабителя. Чем пьянее, тем лучше. Сопротивление оказать не может. В милицию если добредет, то сразу все не объяснит. Да и у милиции отношение к нему – пьяный, значит, бесправный. Пельмень усвоил эти истины на «отлично». И продолжал совершенствовать мастерство. Стал не просто провожать жертву до темного переулка, а научился завлекать в западню. У него появились помощницы.