– Я, право, польщена и тронута, – загадочно улыбнулась Татьяна. – Услышать такое – от собственного мужа – дорогого стоит…. Только, вот, страстный и необузданный идальго, придётся на время отложить ваши эротические мечты. На короткое время, надеюсь…. Ну, пойдём уже? Не хорошо это – заставлять ждать незнакомых тебе людей. Впрочем, как и знакомых…. Да, и вообще, я уже, честно говоря, проголодалась – с самого утра во рту не было маковой росинки, не считаю четырёх сосисок в тесте…
В просторном зале ресторана – по осеннему времени года – было прохладно, примерно половина столиков пустовала. Тихонько потрескивали длинные свечи в серебряных канделябрах, в дальнем углу помещения седой тапёр наигрывал что-то приятно-ненавязчивое.
– Прошу вас, уважаемые сеньор и сеньора! – вышколенный метрдотель средних лет («Хлыщ прилизанный!», – сходу определил внутренний голос Артёма), проводил их к заранее заказанному столику. – Сейчас я принесу вам меню. Надеюсь, что вам понравится в нашем скромном заведении…
– Не утруждайтесь, любезный! – прервал метрдотеля Артём. – Мы с женой – на первый раз – обойдёмся без меню. Принесите для начала две бутылки хорошего и выдержанного вина – одну красного, вторую, соответственно, белого, а также лёгкие закуски на ваше усмотрение. Минут через сорок-пятьдесят подайте нам по порции асадо[6]. Про кофе, десерт и ликёры мы с вами потом поговорим, отдельно…. Вполне возможно, что скоро за наш столик присядет гость, он сделает заказ самостоятельно. Бокалы же для него можете принести сразу…
– Простите, сеньор, но какое асадо вы предпочитаете? – предупредительно уточнил прилизанный хлыщ. – Уругвайское, аргентинское, парагвайское? Или же «а-ля гаучо»? С кровью? Или средней прожарки?
– Подайте то самое, которое пользуется в вашем респектабельном и почтенном заведении наибольшей популярностью, – надменно улыбнулась Татьяна. – Да, и принесите мне, пожалуйста, рюмку виноградной граппы[7].
– Какая ещё граппа? – шёпотом возмутился Артём, когда метрдотель отошёл от их столика. – Что это нашло на тебя, непредсказуемая донна?
– Ничего и не нашло. Не придумывай, – также тихо ответила Таня. – Просто я много раз читала – в любовных романах знаменитых южноамериканских писателей – про эту граппу. Мол, напиток Богов и всё такое прочее. Вот, и захотелось попробовать…. А что, не имею права?
– Имеешь, имеешь, – рассеянно ответил Артём, демонстративно охлопывая ладонями карманы пиджака. – Пробуй, конечно же, своенравная сеньора…
Он непроизвольно напрягся, ощутив спиной – в очередной раз – чей-то внимательный и недобрый взгляд.
«Не нравится мне всё это!», – заявил мнительный внутренний голос. – «Ещё и до места назначения не добрались, а уже, похоже, образовалась слежка. Чего, спрашивается, ждать в дальнейшем?».
Артём достал из мятой пачки сигарету, ещё пару раз картинно хлопнул по карманам, мол, нечаянно забыл зажигалку в номере, после чего поднялся на ноги, обойдя стол, нагнулся над серебряным подсвечником и, бросив быстрый взгляд в зал, прикурил.
«Тут сходу и не понять, кто конкретно следит за нами», – сообщил сбитый с толка внутренний голос. – «Имеется четыре – как минимум – потенциальных кандидата на должность подлого шпика. Трое природных латиносов и один классический европеец. Именно он, если вдуматься, и является самым подозрительным…. Уже в годах, совершенно седая шевелюра, широкоскулая физиономия украшена кривым бордовым шрамом. Скорее всего, скандинав. Хотя, запросто может оказаться немцем, ирландцем или бельгийцем…
Только он уселся на прежнее место, как появился шустрый молоденький официант с элегантным подносом в руках и, почтительно поклонившись, водрузил на стол большую рюмку тёмно-синего стекла и блюдечко с маринованными оливками.
– Граппа для сеньоры! – торжественно пояснил официант, после чего, вежливо кивнув головой, удалился.
– Таня! – позвал Артём. – Принесли твою фруктовую водку. Пахнет от неё, кстати, обычной неочищенной самогонкой…. Эй, да что с тобой?
Похоже, что жене было не до граппы, она очень внимательно, слегка приоткрыв нежные карминные губы, изучала два больших прямоугольных портрета, висевшие на стене – метрах в трёх с половиной – напротив их столика.
«На одном – изображена очень красивая женщина-шатенка средних лет, сидящая верхом на злом вороном коне, – сообщил внутренний голос, немного разбиравшийся в изобразительном искусстве. – Одета всадница – как заправский ковбой из голливудского вестерна прошлого века, и, судя по характерному разрезу глаз, в числе её родственников числятся и местные индейцы. Глаза, кстати, очень волевые, смелые и решительные…. На втором портрете, естественно, присутствует мужчина. Бородатый такой, с загорелым до черноты лицом и весёлыми голубыми глазами. Определённо, в его облике присутствует что-то знакомое…».