- О чем ты говоришь? - спросил я, чувствуя, что Конопатый опять начинает перескакивать через события и путаться в них.
- Видишь ли, - начал он с явной неохотой, - за эти месяцы, вместо того чтобы улучшить положение, Логер и его клика окончательно все обострили. Клика маньяков и авантюристов!.. А было так: уже снимки "Бумеранга-12", которые давали только весьма общие представления об архитектуре и градостроительстве проционидов, произвели сильное впечатление на людей. Но то, что показали камеры роботов, было настоящим чудом! У этих существ скульптура и архитектура играют какую-то особую, доминирующую роль. Даже те несчастные "сигары" были необычайными произведениями искусства. С ними нельзя равнять даже наши галеоны периода Возрождения и барокко. Это были сооружения с какими-то странно легко входящими в душу человека пластическими формами. Наши искусствоведы просто потеряли головы. Рассматривая города проционидов вблизи, они словно ошалели. Это передалось Гольдену и Логеру. Да что там говорить! Даже Кален и Петерсен не остались безразличными, хотя искусство их и не интересовало. И тогда, наперекор не только Космическому праву, но и вообще здравому смыслу и логике, несмотря на то, что и дальше не было никакого взаимопонимания с проционидами, стали посылать роботов на поверхность планеты, в города и большие селения. Начались съемки, измерения, систематизация, классификация. Начались вздохи и сожаления, что это антиматерия, что невозможно увидеть все поближе, собственными глазами. Хотя бы сквозь стекла скафандров.
- А проциониды?
- Что проциониды! Разве могли они рассматривать нас иначе как врагов? Иногда доходило до стычек. Правда, они уже не пытались атаковать роботов, но огнем преграждали им путь к некоторым объектам, городам и островам.
- А вы?
- Сначала Логер отдал ясный приказ, запрещавший нападать на проционидов, и велел отступать в случае атаки с их стороны. Но позже бывало всякое.
- И вы не могли им объяснить, что это только недоразумение, трагическое стечение обстоятельств! Ведь легче добиться взаимопонимания при непосредственном контакте, чем на расстоянии, рисуя картинки в пространстве.
- Ошибаешься. Решают не средства связи, а смысл информации. Это может показаться парадоксом, но общий язык в области отвлеченных понятий гораздо важнее, чем в дословных значениях. Проциониды наверняка точно понимали смысл переданных им изображений. Об этом свидетельствует то, что некоторые указания они выполняли правильно и вообще прислушивались к предостережениям. Однако проциониды считали нас врагами, агрессорами и по меньшей мере наглецами, которых, если бы только было возможно, они выгнали бы со своей планеты. И ни разу с момента возникновения конфликта они не ответили на наши попытки наладить связь.
- А ты не думаешь, что это был своего рода бойкот?
- Вероятнее всего. А может быть, это связано с какими-то правилами поведения, обязательными в их мире.
- Но вы сделали все возможное, чтобы исправить положение?
- В том-то и дело! - подхватил он. - Если бы я мог сказать, что все. Если бы так... Но кто должен был это сделать? Сумасшедшие историки искусства, которых не интересовало ничто, кроме скульптуры и архитектуры проционидов? Или Петерсен, для которого факт открытия антимира означал пересмотр стройной теории, над которой он работал всю жизнь? Может быть, Кален, исступленно конструировавший все новые, все более необыкновенные приспособления, позволявшие вести работы в мире антиматерии? Может быть, Гольден или Логер, которые прежде всего думали о выполнении задания экспедиции?!
- Но разве связь - не первостепенная задача?
- Да. Но не забывай, что нас разделяли тридцать четыре уничтоженных воздушных корабля и полуторакилометровый остров, сметенный с поверхности моря! Пришлось бы ограничить, а может быть, и приостановить непосредственные исследования. Разве проциониды, зная правду, согласились бы на их продолжение? Даже проявляя максимум доброй воли, разве могли они подвергать себя, свои города, свои произведения искусства беспрерывному риску аннигиляции?
- Ты хочешь сказать, что никто не был заинтересован в прекращении войны? Ведь это же подлость, преступление!
- Никто никого за руки не хватал. Никто ничьих мыслей не читал. Гольден смог бы тебе все обосновать согласно канонам Космического права. Однако было бы неверно утверждать, что все думали так же. Гибсон открыто добивался прекращения исследований, Гартер часто вступал в конфликты с Логером, пытаясь втолковать проционидам ситуацию слишком открыто.
- Это лингвист-кибернетик?
- Да. Гартер прежде всего занимался связью с проционидами. Он был полной противоположностью Гольдену и Логеру. Иногда казалось, что он держит сторону не людей, а тех уродцев, что они ему ближе. Я на это не был способен. Для меня они всегда были чуждыми существами. Но, возвращаясь к теме, скажу: Кален тоже, особенно позже, был против методов, применявшихся Логером. Не мог простить себе, что созданные им приспособления служили... грабежу! Ведь это был грабеж. В наше время! Кто уполномочивал их забирать что-нибудь с поверхности планеты? Тут вопрос не только в железе для создания изоляционных систем. Одно дело - взятие проб антиматерии или просто сырья, и совсем другое - произведения искусства тех существ.
Я начинал понимать.
- Значит, в том ящике?.. - я показал глазами на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
Конопатый замялся, секунду смотрел мне в глаза, словно раздумывая над ответом.
- В некотором смысле... да. Это как раз из того периода, - ответил он тихо. - Позднее Логер с Каленом и еще двое механиков начали строить снаряд для высадки на планете и даже что-то вроде скафандров. Антиматерию, в основном железо, обрабатывали на расстоянии, в пространстве, с помощью полей. Удалось изготовить не очень толстые оболочки, отделенные полями от поверхности самих скафандров и ракет. Такие аппараты могли садиться на твердую поверхность, и притом без охлаждения, а индивидуальные скафандры, напоминавшие своим видом колокола, позволяли передвигаться в некоторых границах в мире антиматерии. Я считал эту затею безрассудством, ненужным риском. Без нужды подвергали опасности себя и проционидов. Достаточно было секундной неполадки в работе аппаратуры. Стоило только полю где-либо "протечь", и человек или корабль превратился бы в аннигиляционную бомбу. Но они уже не обращали внимания на опасность. - Он на минуту задумался. Может, я зря все это рассказываю? Наверное, ты прочел в тех записках?