— Я…
Она уставилась на меня дырами глаз.
— Что? Ты сказал что-то смешное. Что…
— Давай выбираться… уф… отсюда.
Клетчатый так и не очнулся. Я нагнулся, обшарил его карманы. Мелочь, ключи от машины.
— Поведешь ты, — устало бормотнула Ив. — У меня голова сейчас расколется.
— У меня тоже.
Машина оказалась черным БМВ, и ворота стоянки открылись автоматически. Я оставил полицейскую рацию, правда, выключенную, под приборной доской.
— Не знала, что ты способен на это…
— На что именно? Мне показалось, что ты рассказала им анекдот…
— Антитела, — перебила она и, охнув, спрятала лицо в ладонях. Я из последних сил тащился по главной дороге на запад.
— Они убили местную инфекцию?
— Верно.
Я расплылся в улыбке.
— Думаю, мы выкарабкаемся.
— Может быть.
Она подняла голову и уставилась на меня:
— Но, Боб, неужели ты не понял?
— Что именно?
— Удивительная вещь. Наличие антител предполагает, что организм был ранее инфицирован, разве неясно? Твоя иммунная система научилась распознавать инфекцию и отвергать ее. Так где же мы подверглись воздействию этой инфекции и почему…
Она осеклась, пожала плечами и отвела взгляд.
— Ладно, неважно…
— Разумеется.
Вопрос был настолько глупым, что не стоил ответа.
Мы молча и без помех добрались до вокзала Хеймаркет, припарковали машину и присоединились к десятку остальных агентов, терпеливо ожидавших возможности вырваться из вышедшей из-под контроля сингулярности. Назад, к единственной временной линии, которая еще имеет значение; назад, к теплому приему и утешению единственного бога, которому действительно есть до тебя дело.