Джон: «На этой пластинке такой эффект слышен повсюду. Попробуйте найдите хотя бы одну такую же пластинку — ну, может быть, какие-нибудь блюзовые записи 1922 года… Я хочу сказать, что на сцене фидбэк делали все, хотя вообще-то приемы Джими Хендрикса существовали задолго до него. В сущности, панк — это то, что в клубах играли всегда. Поэтому я заявляю, что «Битлз» первыми — до Хендрикса, до «The Who» и всех остальных — использовали эффект фидбэка в записи.
Вторая сторона сингла, «She's A Woman» — песня Пола, а я внес вклад в слова. Мы вставили слова: «Ты меня возбуждаешь» («You turn me on»). Нам так нравилось произносить эти слова — их же использовали, говоря о марихуане.
Между мной и Полом шло некоторое соперничество за то, кому достанется первая сторона, чьи песни будут записаны на хитовых синглах. Если вы обратили внимание, вначале большинство синглов — в фильмах и так далее — были моими. А потом, только когда я стал копаться в себе и несколько замкнулся, — а может, во всем виноваты астрологи, — Пол отчасти захватил власть в группе. Но в ранний период явно доминировал я. Я писал почти все синглы, кроме «Love Me Do». На каждом или моя песня, или мой голос, или и то и другое. Пол пел на записи «A Hard Day's Night» по единственной причине: я не мог брать высокие ноты — «Когда я дома, кажется, что все в порядке. Когда я дома…» Так мы иногда поступали: кто-то из нас не мог взять нужную ноту, но, раз для песни требовалось именно это, гармонии дописывал кто-то другой.
Это не вызывало раздражения, но все-таки это была конкуренция. Соперничество между двумя парнями возникает всегда — это было творческое соперничество, как между «Битлз» и «Стоунз». К такому соперничеству братьев я привык с юности, с его помощью мы создавали песни. Это вовсе не напоминало жестокую, ужасную вендетту, на таком уровне ничего подобного не добьешься» (80).
Пол: «Конверт альбома оказался удачным — со снимками Роберта Фримена. Дались они очень легко. Съемки продолжались всего пару часов, в результате у нас появилось несколько подходящих фотографий. Мы снимались в Гайд-парке, возле мемориала Альберта. На меня произвела впечатление прическа Джорджа: он ухитрился уложить волосы так, что макушка выглядела заостренной. Фотограф мог в любой момент сказать нам: „Внимание, снимаю“. Мы все были одеты одинаково: все черное, белые рубашки и широкие черные шарфы».
Ринго: «Все мы покупали одежду в одном и том же магазине. Я выбирал голубую рубашку, кто-то — розовую, а кто-то — на пуговицах сверху донизу. Если посмотреть на фотографии, то видно, что мы все всегда одеты в одном стиле, потому что происходило это так, как я вам сказал. К примеру, в знаменитых пиджаках с круглым воротом мы выступали в телешоу „Thank Your Lucky Stars“. Незадолго до концерта мы очутились где-то в окрестностях Шафтсбери-авеню. Мы увидели костюмы на витрине, зашли в магазин и купили их. Все мы были одеты одинаково, костюмы стали нашей униформой. Мы ходили по магазинам и покупали для себя униформу. Вот почему мы выглядели как „Битлз“ — у нас были не только одинаковые прически, но и одинаковая одежда».
Джон: «Мы остались довольны записью и новой долгоиграющей пластинкой. Был не совсем удачный период, когда нам не хватало материала для пластинки и нового сингла. Но теперь он закончился, пластинка готовилась к выпуску, и мы испытывали облегчение» (64).
Нил Аспиналл: «Сегодня нет ни одной группы, которая, заканчивая турне по США, тут же садится за работу в студии, чтобы начать запись нового альбома. К тому же ребята продолжали писать песни и отправились в турне по Великобритании, после чего за пять недель они закончили альбом, не прерывая при этом турне. А уже к Рождеству альбом вышел. Так «Битлз» работали в конце 1964 года. Во многом причиной тому была их наивность, уверенность, что так и должно быть: если записывающей компании нужен еще один альбом, значит, надо пойти и записать его. Теперь группы, которые пользуются такой же популярностью, как «Битлз» в конце 1964 года, начинают выдвигать новые требования.
Однажды Джон сказал: «Мы отдали «Битлз» всю нашу молодость».
Если посмотреть на график их работы в конце 1963 года, а потом на протяжении всего 1964 года, вы не поверите своим глазам. Кроме турне, записей и съемок фильма, они дали рождественский концерт и участвовали в таких телешоу, как «Top of the Pops», «Thank Your Lucky Stars» и «Around The Beatles» (всего тридцать семь). А еще были радиошоу на ВВС (двадцать два). Это была работа в режиме нон-стоп.
Брайан начинал строить далеко идущие планы. Под Рождество 1964 года он запланировал турне по Америке в 1965 году, пытался доработать сценарий для фильма «Help!» («На помощь!») и организовывал ряд других турне. На их месте любой бы сказал: «Может, мы все-таки отдохнем, Брайан?» Но все это продолжалось».
1965
Ринго: «Я женился на Морин в феврале 1965 года.
Мы познакомились в клубе «Кэверн». Она была среди слушателей, а я проводил ее домой (и ее подругу). В Ливерпуле так бывало всегда: «Я провожу тебя домой, милая». — «Конечно, а можно с нами пойдет моя подруга?» — «Ну, ладно». А потом когда-нибудь ты наконец спрашивал: «А может, мы пойдем домой одни?»
Мы стали встречаться более-менее постоянно. Но можно ли было встречаться постоянно при моей работе? Я то и дело уезжал в турне. Вначале у нас было мало свободного времени, но все выходные я проводил с Морин. Обычно мы отдыхали по понедельникам, поскольку никто не устраивал концерты в этот день. Я мчался в Ливерпуль, мы ходили в пабы, в кино, на шоу, а потом в ресторан. Мы просто убивали время.
Когда я вернулся из Штатов и попал в больницу с тонзиллитом, Морин жила вместе с моей матерью в моей лондонской квартире. Тогда я и сказал: «Ты хочешь выйти за меня замуж?» И она ответила: «Да». Как видите, события развивались медленно, но мы поженились, и у нас родилось трое детей. Я прожил с Морин до 1975 года».
Джон: «Не думаю, что женитьба двоих из нас отрицательно сказалась на нашей популярности. Помню, я узнал, что, кроме меня и Ринго, среди звезд нашей величины не было ни одного женатого. До нас женаты бывали только обладатели серебряных дисков (в противоположность обладателям золотых) — своей популярностью они были обязаны исключительно развязным сексуальным движениям на сцене. Но мы никогда не стремились завоевать славу вихлянием и до сих пор не делаем этого. Мы никогда не зависели только от влюбленных в нас поклонниц» (65).
Джордж: «В феврале начались съемки «Help!» — нашего второго фильма. Они проходили на Багамах, в Австрии и Англии. Было очень забавно снимать фильм на натуре. Мы начали с Багам и, как это часто бывает на съемках, долгое время просто отдыхали, тем более что на Багамах мы могли поваляться на пляже.
Мы отсняли несколько бесподобных сцен, которые так и не вошли в фильм. Потом мы даже пытались заполучить эти вырезанные куски. Мы взяли напрокат спортивные машины и ездили по острову — кажется, это были «триумф-спитфайр» и «MGB». И поскольку вся полиция была занята на съемках, никто не останавливал нас за превышение скорости.
Однажды мы разыскали заброшенный карьер и начали кататься по нему, закладывали виражи, ездили на спущенных шинах, старались проехать по боковым стенкам и соскользнуть вниз. Мы уговорили Дика Лестера приехать и установить камеру, чтобы он мог снять нас. Он снимал нас объективом «рыбий глаз», и это выглядело удивительно: большой золотистый карьер с красными и синими автомобилями, похожими на игрушки, катающимися по дну и стенам карьера. Эти кадры не вошли в фильм, но теперь мы можем использовать их.
Тогда же мы обнаружили, что они уничтожают всю использованную пленку. Мало кто был тогда дальновидным, все думали: «Их популярность будет недолгой».
Ринго: «Проблема заключалась в том, что мы приехали на Багамы, чтобы отснять все „жаркие“ сцены, а там было холодно. Нам приходилось постоянно двигаться и носить рубашки и брюки, а холод был просто собачий».