Элу, Стэну и остальным они предложили бессмертие — стать их ковбоями, послушной рабочей силой в дневное время, пасти стадо и управлять делами от рассвета и до заката. Двадцать лет верной службы, и тебя прикончат старым способом — тем самым, который позволяет превратиться в одного из них. В неупокоенного, бессмертного, в того, кто правит миром.
Двадцать лет — и службе конец! Как в армии. Кровососы выдавали серьги в форме полумесяца, чтобы не убить ненароком ночью. В дневное время можно делать почти все, что душе угодно.
И только ночи принадлежали им.
Вообще, быть ковбоем не так уж и плохо. Надо приглядывать за вампирскими гнездами, чтобы какие-нибудь самозваные спасители мира — Стэн называл их конокрадами — не вломились туда и не начали разбрызгивать повсюду святую воду и вгонять колья в ссохшиеся маленькие сердечки хозяев. А если хочется заработать призовые баллы за усердие, можно каждый день ловить пару-тройку людей, чтобы проснувшимся на закате вампирам было чем подкрепиться.
Кстати, эти призовые баллы — совсем не предмет для шутки. Заработай достаточно, и сможешь отправиться на экскурсию на одну из их скотоводческих ферм. Только вместо коров там люди. Женщины. Молодые.
Ни Эл, ни Стэн, ни остальные из их стаи еще не успели побывать на ферме, но, судя по рассказам, это было нечто. На выходе болел член.
Элу не особенно нравилось работать на вампиров. С другой стороны, он не мог припомнить, чтобы ему нравился кто-то из прежних работодателей. От кровососов мурашки бежали по коже, но что оставалось делать? Если не можешь победить врага, присоединись к нему. Многие ребята думали так же.
Но не все. Кое-кто принимал это слишком близко к сердцу, обзывал Стэна, Эла и ребят предателями, коллаборационистами или еще хуже. В последнее время кто-то из них перешел от оскорблений к действиям: Бенни Гонсалес был пятым за последние четыре недели.
Похоже, парни, которые убивали ковбоев, хотели выдать это за работу вампиров. Только концы не сходились с концами. Трупы все были в крови, и под ними натекали лужи крови. А когда вампиры перерезали кому-то горло, они не давали пропасть ни одной капле. Облизывали тарелку дочиста, так сказать.
— С сегодняшнего дня нам необходимо быть особенно осторожными, — говорил тем временем Стэн. — Надо смотреть в оба.
— Что именно мы должны высматривать? — отозвался Кенни.
— Парней, которые держатся вместе, но не ковбоев.
Арти начал напевать песенку Вилли Нельсона «Мама, не позволяй своим детишкам стать ковбоями», и это вывело Стэна из себя.
— Захлопни пасть, мать твою за ногу! Это не смешно! Один из нас может оказаться следующим! А теперь СМОТРИТЕ В ОБА!
Пока они сворачивали на пляж Пойн-Плезант, Эл всматривался в дома по обе стороны дороги. Машины неподвижно стояли вдоль тротуаров пустынных улиц. По большей части здания казались заброшенными. Их окна слепо таращились на Эла. Однако то здесь, то там попадался ухоженный двор. Такие дома были дерзко увешаны крестами и гирляндами чеснока. Время от времени — Эл мог поклясться — кто-то выглядывал в окно или подсматривал из-за двери.
— Знаешь, Стэн, — сказал Эл. — Я готов поспорить, что те, кто убивает ковбоев, прячутся в одном из этих домов с крестами и чесноком.
— Может быть, — ответил Стэн. — Но что-то я сомневаюсь. После захода эти ребята предпочитают отсиживаться внутри. А те, кто убивает наших, работают по ночам.
Звучало логично. Люди, жившие в этих домах, вообще редко выходили наружу. Они были опасными одиночками. Вооруженнымиодиночками. Вампиры не могли пробраться внутрь из-за крестов и чеснока, а ковбои, которые пытались вломиться в дом или хотя бы снять часть крестов, обычно получали заряд свинца. Вампиры велели оставить их до поры до времени в покое. Когда-нибудь у них закончится еда, и им придется выйти. Тут-то их и накроют.
Умные, чертовы кровососы! Похоже, вампиры считали, что у них достаточно времени, чтобы пересидеть одиночек, — все время вселенной.
Машина выехала на Оушен-авеню и теперь катилась вдоль деревянного настила, всего в нескольких десятках метров от Атлантического океана. Как здесь все изменилось за год! В прошлом году на пляже было не продохнуть от туристов, приехавших на день или снявших бунгало на неделю. Теперь вокруг царила пустота. Солнце стояло высоко и жарило вовсю, но казалось, что зима не закончилась.
Они плавно скользили мимо мертвых аттракционов, как вдруг Эл заметил между двумя ларьками какое-то пятно.
— Притормози, — сказал он, положив руку на плечо Стэну, — кажется, я что-то видел.
Стэн резко развернул машину к одной из стоянок, принадлежавших Дженкинсон-парку. Взвизгнули покрышки.
— Видел — что?
— Что-то блондинистое.
Кенни и Арти заулюлюкали и выпрыгнули из машины. Они подбросили свои пустые бутылки от «Хайнекена» высоко вверх, и те разлетелись сверкающими фонтанами зеленого стекла.
— Заткнитесь, придурки, — прошипел Стэн. — Хотите спугнуть добычу? Вы двое, идите обратно и поднимайтесь с той стороны. Мы с Элом зайдем здесь и двинемся вам навстречу. Давайте, шевелитесь!
Пока Арти и Кенни топали обратно к купальням Райзден-Бич, Стэн оправил свою десятигалонную шляпу и кивнул в сторону миниатюрного поля для гольфа на противоположной стороне парковки. Эл зашагал первым, Стэн следом. Арнольд-авеню здесь утыкалась в бывшую полицейскую станцию, похожую на средневековую крепостную башню. Станция была заколочена на зиму, но на ней все еще торчал большой шит, извещающий всех и каждого, что распитие алкогольных напитков, выгул собак и езда на мотоциклах по пляжу запрещены постановлением мэра и городского совета Пойнт-Плезант. Эл ухмыльнулся: пляж, парк аттракционов и знак остались, а вот мэра и городского совета уже давным-давно нет.
На помосте обстановочка была довольно угнетающей: огромные стеклянные окна аркады разбиты, внутри клубился мрак, безжизненные игровые автоматы пялились погасшими экранами, все ларьки заколочены досками, а кабинки покинутых аттракционов ржавели, с них облезала краска. И еще было тихо.Ни криков зазывал, ни детского смеха, ни визжащих девчонок в бикини, плещущихся в прибое. Лишь монотонные удары волн о песок.
И птицы. Чайки, занятые своими обычными чаячьими делами, — их огорчало лишь отсутствие мусора, который оставляли после себя туристы.
Эл и Стэн двигались к югу, по пути обыскивая парк аттракционов. Единственными, кого они нашли, были Кении и Арти, направлявшиеся им навстречу от Южной Аркады.
— Нашли что-нибудь? — крикнул Стэн.
— Ни фига, — ответил Кенни.
— Эй, Альфонс! — встрял Арти. — Сколько бутылок «Хайнекена» ты выжрал? У тебя чего, глюки? Или ты видел блондинистую птичку?
Однако Эл был уверен, что что-то видел, и точно не гребаную чайку. Но где?
— Давайте вернемся к машине и поедем дальше, — сказал Стэн. — Не похоже, что здесь мы заработаем призовые баллы.
Вся четверка развернулась и зашагала обратно к спуску с помоста, когда Эл, оглянувшись в последний раз, заметил какое-то движение. Что-то маленькое и красное катилось по доскам от ларьков к пляжу.
Мяч.
Эл хлопнул Стэна по плечу, прижал к губам палец и указал на игрушку. Стэн выпучил глаза. Вдвоем с Элом они предупредили остальных. Все четверо крадучись направились туда, откуда выкатился мяч.
Когда они подошли ближе, Эл сообразил, почему при первом осмотре им ничего не удалось заметить. На самом деле ларьков было два: с замороженным йогуртом и ирисками, — но приколоченные сверху доски закрывали проход между ними, так что ларьки выглядели как единое сооружение.