— Слово предоставляется, — сказал Бляшкин и сел, красный как рак.
— Товарищи! — начал Сидоров, — День ото дня растет и хорошеет наш второй «б» класс. Вместе с тем порой еще встречаются факты формального отношения санитаров к своим обязанностям. Еще не всегда они должным образом проверяют чистоту рук у своих товарищей. Нередки случаи, когда на одежде товарищей имеют место кляксы. С подобным благодушием пора покончить. Хочется думать, — завершил Сидоров, — что настоящее собрание поможет поднять работу санитаров второго «б» класса на еще более высокую ступень.
Сидоров закончил доклад и сказал:
— Теперь начинаем прения. Кто хочет выступить? Ну, товарищи, смелей, это же волнует всех. Поднимайте руки.
Вова Юриков поднял руку
— Бляшкин, — сказал Сидоров. — Дай товарищу слово.
— Честное слово… ой, слово предоставляется, — сказал Бляшкин.
— А меня вчера санитары записали, что руки грязные, а я мыл, а они не отмылись, а меня все равно записали, — сказал Вова Юриков.
— Частные вопросы, — сказал Сидоров, — мне представляется целесообразным решать в рабочем порядке. Кто еще хочет выступить? Так, тогда переходим ко второму вопросу повестки. Выборы санитаров. Бляшкин, ты будешь вести собрание как следует?
— Буду, — пообещал Бляшкин.
— Тогда спроси, какие есть кандидатуры.
— Какие кандидатуры есть? — спросил Бляшкин и, поглядев на Сидорова, добавил — Сами себя задерживаем.
— Таня Щукина, — сказал Сидоров. — Ты тоже забыла?
— Нет! — сказала Таня. — Сейчас. Я предлагаю избрать новыми санитарами Сашу Васильева и Надю Морозову.
— Молодец, — сказал Сидоров. — Нет других предложений?
— Юрикова надо выбрать, — предложил Вова Юриков.
— Вовку! — закричало несколько голосов. — Давайте Вовку!
— Товарищи, — сказал Сидоров. — К делу следует подходить со всей ответственностью. Юриков для такой работы еще не созрел. Ему надо еще много поработать над собой.
— Что, съел? — сказала Плющ Лариса. — Съел?
— Лариса — крыса, — сказал Вова Юриков и двинул соседку локтем.
— Тише, товарищи, — сказал Сидоров. — Есть предложение подвести черту. Кто за это предложение? Бляшкин!
— Кто? — спросил Бляшкин. — Руки поднимайте.
Все, кроме Юрикова, подняли руки.
— Юриков, — сказал Сидоров. — Ты что, не хочешь голосовать за своих товарищей? Подумай хорошенько.
Забаллотированный Юриков посопел носом и поднял руку.
— Так, — сказал Сидоров. — Единогласно. Разрешите от имени собрания поздравить избранных товарищей и выразить уверенность. Что надо сказать?
— Спасибо, — сказали новые санитары второго «б» класса.
— Бляшкин, объяви о закрытии собрания, — сказал Сидоров, — и садись на место.
— Собрание закрывается, — объявил Бляшкин и сел на место.
— У кого есть вопросы? — спросил Сидоров.
— А когда у нас еще будет собрание? — спросила Таня Щукина.
— Скоро, — пообещал Сидоров. — В следующий раз будем вести протокол.
— Про чего? — заинтересовался Юриков.
— Я потом все объясню, — сказал Сидоров. — А сейчас можно идти домой.
Второй «б» беспорядочно выкатился в коридор. Кто-то за кем-то гнался, кто-то лупил кого-то портфелем, кто-то скакал на одной ноге. Промчавшись по коридору, класс пронесся вниз по лестнице, и крики уже слышались во дворе.
Сидорову просто смешно было смотреть на такую неорганизованность. Вожатый Сидоров был уже большой мальчик — он учился в шестом классе. Конечно, ему могло быть смешно.
197?
Я его сколько раз предупреждала: «Коль, ты своего организма не уважаешь. Ты против организма пойдешь — он против тебя пойдет. Вот ты в завязке был, так? Потом помаленьку развязал, так? Ну так вот: обратно завязать захочешь — тоже помаленьку давай. А резко затормозишь — организм у тебя сбесится от неожиданности».
Как в воду глядел.
В прошлую субботу это было. Нет, в воскресенье даже. Потому что в субботу мы как раз у Коли на квартире гуляли. Провожали его брата назад в деревню. Мы брата Колиного на вокзал свезли, а потом вернулись — отметить, что свезли его на вокзал. Сперва у нас там еще было, потом Юра сходил, а потом Коля сбегал, принес, а ту бутылку мою — это уже мы с Юрой вдвоем, потому что Коля уже не мог. Ну да, в субботу. Ну а в воскресенье нормально все. Только, конечно, голова. Ну, конечно, освежиться пошел, к ларьку. Юра уже там был. Видимо, о ночи. Мы сперва с ним по большой взяли, а потом уже по большой. Потом взяли по большой, тут Юра и говорит: