Евгений Шварц
Серия основана в 2000 году
Редколлегия:
Аркадий Арканов, Никита Богословский, Игорь Иртеньев, проф., доктор филолог, наук Владимир Новиков, Лев Новоженов, Александр Ткаченко, академик Вилен Федоров, Леонид Шкурович
Главный редактор, автор проекта
Юрий Кушак
Автор серийного оформления
Евгений Поликашин
Художественное оформление тома
Андрей Ирбит
Подготовка макета — творческое объединение «Черная курица»
при фонде Ролана Быкова
Компьютерная верстка — Дмитрий Мозоль
Шарж на обложке А. Акимова
В оформлении использованы рисунки А. Бондаренко.
© Н. Н. Заболоцкая, наследники, 2000
© Е. Е. Владимирова, вступ. статья, примечания, 2000
© А. А. Ирбит, оформление, 2000
© Ю. Н. Кушак, составление, 2000
Душа легкая
Автор предисловия —
театральный критик, журналист,
завлит театра «Et cetera» А. А. Калягина.
Его еще при жизни называли сказочником.
Евгений Шварц (1896–1958) действительно был блестящим сказочником — добрым, ироничным, тонким и очень романтичным. Он верил и утверждал всем своим творчеством, что прекрасные свойства — верность, благородство, умение любить — будут жить вечно и «никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым». Пьесы Шварца, фильмы по его сценариям известны сейчас во всем мире.
Но путь Шварца в литературу вовсе не был ровным и гладким. Евгений Львович начинал как актер. В течение нескольких лет он выступал на сцене. В Петрограде в «Театральной мастерской», приехавшей из Ростова, он играл Пилата в «Трагедии об Иуде» Алексея Ремизова. Уже в то время, задолго до того как он стал писателем, рецензенты отмечали ясную иронию, которая впоследствии придавала удивительное своеобразие его писательскому голосу. Его хвалили признанные театральные авторитеты, но сам он отчетливо понимал, что полностью высказаться в актерской работе не сумеет, что на сцене он не полноправный хозяин, а всего лишь гость. «Я ненавидел актерскую работу и, как влюбленный, мечтал о литературе… был влюблен во всех без разбора людей, ставших писателями», — писал он позже в своем дневнике. В результате он оставил профессию, которой отдал несколько лет.
Первые десять лет его жизни в литературе заполнены пробами, попытками, редакционной работой. Друг Евгения Шварца Николай Чуковский вспоминал, что первыми произведениями Шварца были шуточные стихотворения, которые он сочинял с легкостью по всякому поводу и без повода. Не относясь всерьез к своим поэтическим опытам (кроме детских стихов), он никогда их не публиковал, но его ранние стихи, написанные в обэриутской манере, не уступают произведениям классиков этого жанра — Д. Хармса, Н. Олейникова, А. Введенского. Мы предлагаем читателям познакомиться с шуточными стихами Шварца. Большинство из них вынуто из архивов и впервые было опубликовано в книге «Житие сказочника… Из дневников».
В двадцатые годы Шварц был широко известен в писательских кругах Петрограда своими устными остротами. Он, актер, отлично владел всей оснасткой устной речи. Был организатором всех театральных и кинопредставлений. Вместе с Зощенко и Лунцем сочинял сценарии и пьесы, которые затем под его руководством разыгрывались в гостиной Дома искусств. Он часто появлялся на эстраде и обрушивал на зрителей каскад великолепных собственных афоризмов. Он сочинял шуточные сценарии кинофильмов и сам при этом выступал с чтением умопомрачительно смешных сопроводительных текстов. Его шуточная пьеса для кукол «Торжественное заседание» была показана на открытии ленинградского Дома писателей в ночь на 1 января. Пьеса эта имеет ярко выраженный капустнический характер. Музыку к ней написал Василий Соловьев-Седой. Роли Алексея Толстого, Самуила Маршака и Николая. Чуковского исполнял Ираклий Андроников.
В петроградском Доме искусств, получившем прозвище «сумасшедший корабль», где размещались писатели всех поколений, приобщившиеся к молодой советской литературе, Евгений Шварц играл исключительную роль. У Ольги Форш есть роман «Сумасшедший корабль», где она увековечила завсегдатаев этого Дома, и, конечно же. в их числе был весельчак и острослов, выдумщик и насмешник Евгений Шварц. Она вспоминала затем: «Шварц изумлял нас талантом импровизации, он был неистощимый выдумщик. Живое и тонкое остроумие, насмешливый ум сочетались в нем с добротой, мягкостью, человечностью и завоевывали всеобщую симпатию. Мой сын, тогда 14-летний подросток, и его сверстники, дети жильцов-писателей, не чаяли в нем души. Но и он не мог жить без них. Каждый день Женя придумывал мальчишкам новые роли. Сегодня они драконы, завтра — корсары, потом — дети капитана Гранта или дельфины… Женя Шварц был задумчивый художник с сердцем поэта, он слышал и видел больше, добрее, чем многие из нас».
Евгений Шварц был блистательным импровизатором и балагуром. «У меня душа легкая…»— написал он о себе. В какой-то мере эти слова верны, потому что его отличали жизнерадостность, веселость, вера в людей и в добро. Он казался человеком, жившим легко и бездумно, блистал в любом обществе, но мало кто догадывался о его душевном напряжении, о мучительных поисках самого себя. Шуточные выступления на «сумасшедшем корабле», обязанности веселого импровизатора на писательских вечерах, исполненные на редкость талантливо и ярко, постепенно исчерпали себя. Но, по его собственному выражению, он «подходил к литературе на цыпочках», а поэтому никак не мог решиться вступить на путь литератора.
Печататься Шварц начал в провинциальной прессе. Произошло это так. Весной 1923 года он вместе со своим другом Михаилом Слонимским уехал к родителям в Донбасс. Здесь, в Бахмуте, они начали работать в газете «Кочегарка», где познакомились с Николаем Олейниковым. Именно в «Кочегарке» Евгений Шварц и начал публиковаться под псевдонимом Шур.
В Ленинграде по привычке его считали то ли актером, то ли конферансье, но, вернувшись туда, он уже твердо ощущал, что нашел свое место в жизни. Место это — литература. С первой своей большой рукописью — детской сказкой в стихах «Рассказ старой балалайки» — он пришел к Самуилу Маршаку. Именно вокруг Маршака тогда начал собираться первый отряд детских писателей. Вместе с Николаем Олейниковым Евгений Шварц стал работать в детском отделе Госиздата. Все, кому приходилось общаться в те годы с детским отделом, не могли не проникнуться той атмосферой блестящей театральности, которая там царила. Весь этаж, который занимал этот отдел, постоянно сотрясался от хохота.
Прочтите в последнем разделе этого тома воспоминания Леонида Пантелеева — и вы попадете в атмосферу «бессмысленной радости бытия», как однажды сказал об этом сам Шварц.
«Рассказ старой балалайки», написанный тем самым раешником, на котором он уже набил руку, появился в журнале «Воробей», руководимом Маршаком. «Балалайка» сразу получила одобрение Маршака и Мандельштама. Только после этого Шварц почувствовал себя «равным другим». В следующем году у него вышла целая обойма небольших детских книжек. Среди них книжка для малышей «Война Петрушки и Степки-растрепки» — о борьбе благоразумного Петрушки с ленивым грязнулей Степкой, у которого всегда «в чернилах руки, в известке брюки, на рубашке пятна». Шур стал детским писателем Евгением Шварцем.