навестить ее.
В коридоре
мы столкнулись
с тем, кого мы
все эти месяцы звали ее якобы взрослым сыном
или сыном в кавычках,
он приехал попрощаться с ней,
потому что, сказал он нам, он уезжает.
И все же наша встреча была приятной.
Моя подруга, казалось,
обрадовалась при виде нас.
Я, разумеется, не стала говорить ей о своем положении.
Уходя, она сказала мне, что
была счастлива
сделать то, что сделала,
счастлива, что прислушалась к себе.
Она сказала мне, что получает большое количество писем
со словами поддержки
и даже выражениями благодарности.
Но она сказала, что в признательности не нуждается,
ей и так хорошо.
После нашего ухода
стеснительная девушка,
которая пришла вместе с нами,
ненадолго осталась с ней наедине.
О чем говорили они вдвоем, нам не известно.
Мы не знали,
что хотела ей сказать эта девушка,
что нужно было ей сказать,
что хотела она сказать моей подруге.
Но через несколько дней
девушка,
похоже, загрустившая после свидания с моей подругой,
попыталась покончить с собой.
К счастью, ей это не удалось.
На следующий день, видимо,
все от того же отчаяния,
она явилась в комиссариат полиции и созналась
в серии
убийств женщин,
прокатившихся незадолго до этого по нашей области
и наделавших много шума.
Не знаю почему,
но ей поверили.
Лично я думаю, что она была похожа на кого угодно, только не на убийцу.
Ну а я,
я вернулась к обычной жизни.
Я работаю.
Я счастлива.
Моя боль в спине совершенно успокоилась.
Я часто думаю о моей подруге.
Она мне пишет.
Я подружилась с той женщиной,
которую моя подруга,
часто видевшая сходство между людьми,
считала похожей на себя.
Эта женщина пришла работать в мой цех,
на рабочее место рядом с моим,
и мы действительно
прекрасно понимаем друг друга.
Неужели нас так крепко связывает работа?
Я не знаю…