ХРИГЕЛЬ. Такой надо было забивать.
МИША. Но клево он их сделал, те двое так и встали.
ХРИГЕЛЬ. Я б забил.
МИША. Да уж, Рюгзеггер кой-чо умеет, тут уж чо ни говори.
ХРИГЕЛЬ. Рюгзеггер-Крюкзеггер.
Хригель и Миша замечают, что тренер, все время стоявший у бровки, идет к скамейке.
МИША. Вишь, терь он реагирует.
ХРИГЕЛЬ. Да пора б уж. (Заранее снимает штаны, завязывает бутсы.)
Миша наблюдает за приготовлениями Хригеля.
(Заметив это.) Может, он тя еще выпустит попозже.
Хригель и Миша смотрят, как тренер садится рядом, не обращая на них внимания, потом опять встает и отходит от скамейки.
МИША (тихо). Может, он тя еще выпустит попозже.
ХРИГЕЛЬ (еще тише). Козел вонючий.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Э-э, судья, штрафной!
МИША (вполголоса). Уй-йо!
ХРИГЕЛЬ (кричит). Судья, нарушение!
МИША. Ну и костолом.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Гони с поля отморозка!
МИША. Да он наверно не спецом так.
ХРИГЕЛЬ. Ты видел, как он его срубил?!
МИША. Ну судья свистнул же.
ХРИГЕЛЬ. Да он в него ваще сзади въехал!
МИША. Он свистнул, Хригель.
ХРИГЕЛЬ. Ну и прально.
Короткая пауза.
Так, во. Терь смари. Ща че-то буит.
МИША. Расстояние до ворот прям для Мозера, да?
ХРИГЕЛЬ. Мозер ща вколотит под перекладину, смари.
МИША. Н-да. Вколотить он может, Мозер-то.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Э, Рюгги! Дай Мозеру пробить! (Мише.) Этот Рюгги, блин, везде ему надо свою ногу засунуть.
МИША. Рюгги по ходу сам пробить хочет.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Оставь Мозеру, Рюгги!
МИША. Смари-смари, ща сам пробьет.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Рюгги-Крюки!
Хригель и Миша вскакивают.
МИША. Гоооо / ооол!
ХРИГЕЛЬ. Йе-йе-йе! Йееееееее!
Хригель и Миша на секунду замирают, потом радостно обнимаются.
МИША (чуть задерживает Хригеля в объятиях). Чего?
ХРИГЕЛЬ. Мы это заслужили.
МИША. Конечно, мы это заслужили.
ХРИГЕЛЬ. Ведь мы же заслужили, правда?
МИША. Ну да, конечно, заслужили. (Садится.)
Хригель садится.
ХРИГЕЛЬ. Барбара приходит и по субботам.
МИША. Тока на домашние игры.
ХРИГЕЛЬ. Через раз по ходу.
ХРИГЕЛЬ. Но на домашние она реально частит. Эт ништяк, по-моему. Ну то есть жидковато, канеш, в смысле, што иногда хоть с децл народу приходит позырить, согласись? Ну и при чем эт я не тока про мамку твою, понимаешь, ну хоть кто-то еще, один-два, ходят, а не тока Пфойти со своим стариканом. Пфойти ваще можно даже пожалеть. Как его батя тут выпендривается. Он думает, што если он всей команде на сраную новую форму отстегивает, так можно тут скакать и орать, как обезьяна, блин. Чо, нет, штоль? Реально же. Он реально иногда кабута с пальмы тока слез. Вот я и грю, ништяк, што еще кто-ньть приходит, ну, мамка твоя, например, она хоть не бесится, как Пфойтин старикан, согласись, или вот Барбара опять же.
Короткая пауза.
Ты ваще слышь, чо я говорю-то?
МИША. Кто? Я штоль? Ясен пень.
ХРИГЕЛЬ. Чо такое?
МИША. Не, ничо.
ХРИГЕЛЬ. Да чо такое? Колись!
МИША. Да ссать хочу, так хочу ссать, што щас прям обоссусь тут.
ХРИГЕЛЬ. Ну иди поссы.
МИША. Если Винфрид развоняется, то как обычно. Разминка там и все такое.
ХРИГЕЛЬ. Давай, я сморю, шоб он не спалил.
МИША. Пасиб. (Убегает.)
ХРИГЕЛЬ (вдруг заметив, что Винфрид сел рядом с ним). Чо? А, Миша… Ну, он это… А где он ваще-то? Хм. Разминается, наверно. Ага. Не мог уже сидеть. Смарите, вон он идет.
Миша подходит; видит Винфрида; пугается; быстро присаживается на скамейку рядом с Хригелем. Короткая пауза.
МИША. Разминался? Я? (Посмотрев на Хригеля.) Ну да. Это никада не вредно, правда?