Таким образом, по мнению Чернышевского, во всяком относительном знании, всегда имеются элементы абсолютной и объективной истины. 37
Разрабатывая теорию познания, Чернышевский не мог не коснуться таких ее важных элементов, как знание абстрактное и конкретное тесно связанных с предыдущими вопросами. Давая определение понятию «абстрактное знание» Чернышевский отмечал следующее: «Но это знание не непосредственное, не прямое, а косвенное; не фактическое, а мысленное». 38
Затем Чернышевским переходит к определению понятия «конкретное знание». По данной философской проблеме, он, отмечал, следующее: «Будем говорить лишь о конкретных знаниях. Лишь начнем хладнокровно пересматривать содержание какой-нибудь области научного знания, мы беспрестанно будем находить в нем такие знания, о которых разум образованного человека решает: «в совершенной достоверности этого сведения тебе нельзя сомневаться, не отрекаясь от имени разумного существа»». 39
По поводу диалектики соотношения абстрактного и конкретного знания Чернышевский, отмечал следующее: «Различие прямого, фактического знания от косвенного, мысленного, параллельно различию между реальною нашею жизнью и нашею мысленною жизнью». 40
В восхождение от абстрактного решения к конкретному видит Чернышевский единственную возможность приобрети объективное, целостное, достоверное знание: «Громадным запас наблюдений и особенно тонкие средства анализа нужны не столько затем, чтобы гениальный ум мог увидеть истину, открытие которой требует глубоких соображений, обширные исследования и громадные научные средства в этих случаях приносят ту пользу, что без них истина открытая гениальным человеком остается его личным соображением, которого он не в силах доказать ученым образом». 41.
Логическим продолжением для Чернышевского, соотношения абстрактного и конкретного знания является соотношение теории и практики. «Теория, оказывает очень сильное влияние на практику… Не довольно было проложить прямом путь — надобно было также объяснять, что этот путь единственный прямой путь, что кривые пути, казавшиеся прямыми, действительно кривы». 42
Говоря о значении практики, Чернышевский считал, что: «Практика, это пробный камень всякой теории. Практика — великая разоблачительница обманов и самообольщений, не только в практических делах, но в делах чувств и мысли. Потому-то в науке ныне принята она существенным критерием всех спорных пунктов». 43
Таким образом, для Чернышевского, практика — это, главный критерий истины.
Важным и существенным вкладом Чернышевского в материалистическую теорию познания стало обоснование им, в статье «Очерки гоголевского периода русской литературы. Статья шестая», основных правил диалектической логики: 1) Полное и всестороннее исследование всех действительных качеств предмета 2) Выяснение всех обстоятельств места и времени того или иного явления: «прежние общие фразы, которыми судили о добре и зле, не рассматривая обстоятельств и причин, по которым возникает данное явление — не удовлетворительные» 3) Конкретность истины: «каждый предмет, каждое явление имеет свое собственное значение и судить о нем должно по соображении. той обстановки, среди которого оно существует: это правило выражается формулой: «Отвлеченной истины нет; истина конкретна». 44
Практически аналогичные правила диалектической логики, были гораздо позже разработаны и сформулированы В. И. Лениным, следующим образом: «Чтобы действительно знать предмет надо охватить, изучить все его стороны, все связи и опосредования. Это, во-первых. Во-вторых, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии. В-третьих, вся человеческая практика должна войти в полное определение предмета… как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-четвертых, диалектическая логика учит, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна». 45
Подводя итоги научной деятельности Чернышевского в области материалистической диалектики можно отметить следующее: Чернышевский, очень силен, когда говорит о материальном единстве человека вселенной, законов природы.
Так же, велик, он и в критике субъективно-идеалистических воззрений в теории познания, здесь, отмечал В.И. Ленин: «Чернышевский стоит вполне на уровне Энгельса», «единственный действительно великий русский писатель, который сумел остаться на уровне цельного философского материализма». 46