Мама поставила кастрюлю на плиту и повернулась к матери. Ее глаза наполнились раздражением, и голос стал чуть тверже.
— Ты всегда говоришь одно и то же, мама. Ты считаешь, что нужно привлекать внимание, показывать всем, на что ты способна, но не всегда нужно использовать этот дар, чтобы изменить что-то. Я верю, что сила — это не то, что надо демонстрировать. Она должна быть частью тебя, а не твоей личной рекламой.
— Ты не понимаешь, — продолжила бабушка, покачивая головой. — Я тебе уже говорила: дар — это сила, и она не должна быть спрятана. Ты не должна ее скрывать, чтобы не выходить из своей «нормальности». Если ты не используешь свою силу, ты не реализуешь свой потенциал. Ты не понимаешь, как много ты можешь сделать!
Мама вздохнула, вытирая руки о полотенце, и сделала шаг вперед.
— Я делаю, что могу. Я просто не хочу подвергать других людей опасности. Мой дар — это моя ответственность. Я не собираюсь строить карьеру на своих способностях. Я хочу жить спокойно, без лишних осложнений.
Бабушка села прямо в кресло, и на ее лице появилось выражение разочарования.
— Ты всегда прячешься, — сказала она, не скрывая досады. — Ты думаешь, что твои способности должны быть личным делом, а на самом деле ты могла бы помочь многим людям, изменить свою жизнь, сделать что-то большее. Ты не понимаешь, как много ты можешь дать!
Мама взглянула на свою мать, но в ее взгляде не было агрессии, лишь тягостная усталость.
— Мама, я просто не хочу быть похожей на тебя. Ты всегда была яркой, всегда показывала всем, что ты можешь. Ты жила на показ. Но мне не нужно этого. Мне не нужно быть великой. Я не хочу, чтобы мой дар стал тем, что определяет меня.
Анжелика сидела и молчала, поглощенная их разговорами. Она чувствовала, как между ними возникает вторая стена — эта уже не была невидимой, а была настоящей, жесткой и непробиваемой. Она не могла понять, почему бабушка так сильно настаивала на том, чтобы мама раскрыла свои способности. Мама была не такой, она не могла быть другой. Но, с другой стороны, бабушка тоже имела свой взгляд на жизнь, и этот взгляд был полон решимости.
Бабушка посмотрела на дочь, затем перевела взгляд на Анжелику, которая сидела в тени и наблюдала за происходящим.
— Ты тоже будешь как она, — сказала бабушка, указывая на мать. — Ты будешь скрывать свой дар, бояться его. Но рано или поздно ты поймешь, что этот дар должен быть использован. Ты не можешь жить в тени, иначе тебе будет некуда двигаться.
Мама вздохнула, но, несмотря на тягостную атмосферу, в ее голосе было что-то успокаивающее.
— Мы с тобой видим мир по-разному, мама, и, возможно, это нормально. Я верю, что сила не в том, чтобы навязывать свою волю. Сила в том, чтобы контролировать себя и использовать дар тогда, когда это действительно необходимо. Я не хочу быть на переднем плане, не хочу рисковать, теряя себя ради каких-то внешних целей.
Бабушка молча встала, взглянув на дочь с горечью.
— Ты не понимаешь, — сказала она тихо, — и, возможно, никогда не поймешь. Но я все равно буду гордиться тобой. Ты моя дочь, и я всегда буду рядом, как бы ты не решила использовать этот дар.
С этими словами бабушка вышла из кухни, оставив маму и Анжелику в тишине. Анжелика долго смотрела в окно, думая о том, как странно устроена их семья — мама, которая прятала свои силы, и бабушка, которая всегда пыталась быть в центре внимания, демонстрируя свои способности.
Когда бабушка ушла, в доме снова воцарилась тишина. Мама вернулась к своей работе на кухне, а Анжелика сидела в раздумьях, понимая, что между ними было что-то большее, чем просто недопонимание. Это была разница в восприятии мира, разница в том, как они видели свои дары и как они использовали их в своей жизни. И, возможно, это было главным конфликтом, который никогда не разрешится.
Анжелика вздохнула и подумала, как бы ей пригодился мамин дар для понимания того, кто же такой Алексей, надо ли его опасаться.
Глава 19. Разоблачение
Анжелика не могла не проверить догадку. Она достала из шкафа еще несколько вещей, которые Алексей приносил за последние месяцы. Камея с выгравированной на ней символикой, небольшой серебряный куб, тонкий стеклянный шар, который пульсировал тусклым светом. Он не вручал их ей так торжественно, как вазу, например, и она их практически не касалась до этого. Ей потребовался целый вечер, чтобы провести диагностику, но когда она закончила, по спине пробежал холод.
Все предметы оказались паразитическими артефактами.