Вот и они: с ногами на сидении, сидят на спинке скамейки. Юля с ними. Макс бренчит на гитаре. Напевает что-то на английском языке. При моем появлении никто, даже Юля, не находит нужным приветствовать меня, хотя я поздоровался. Макс вместо приветствия берет аккорд, зажимает струны и говорит:
- Между прочим, я так и думал, что это именно ты увел нашу Юльку.
- Приятно иметь дело с умным человеком, - отвечаю я.
- Ого! Это по-нашему, - вступает в разговор Света. - Мне нравится, когда люди не лезут в карман за словом.
- Что значит "увел"? - полушутливо, полусерьезно возмущается Юля.
Макс не сказал ничего оскорбительного. Наоборот, в его устах "увел" звучит как комплимент. Непонятно, чем задели Юлю слова Макса.
- Может быть, наш новый друг сбацает на гитаре? - улыбается Макс.
- Он не играет, - говорит Юля, краснея.
Такое заступничество мне не нужно. Оно сродни стеснению и неприятно режет слух. Тем более оно не останавливает Макса.
- Не играет на гитаре? Жаль, - говорит он. - Может быть, он владеет роялем или, простите за смелое предположение, фаготом, духовым, так сказать, инструментом?
- Ничем он не владеет, - говорит Юля. - Он работает в Совете Федерации.
Кажется, Юля на самом деле стыдится меня! Зачем тогда нужна эта встреча? Макс и не думает останавливаться и продолжает в том же духе.
- В Совете Федерации? - говорит он. - Ничего себе! Боже правый, а я-то, как идиот, сижу и ведать не ведаю, с каким человеком уготовила судьба встретиться! Какая честь для нас! Ну и как там, в Совете Федерации, тяжело, поди, законы принимать?
Макс опасно приблизился к черте, за которой начинается то, что я определяю как "доставание", с вытекающими из этого последствиями.
Юля приготовилась что-то сказать, но я не дал.
- Юля, подожди. Я сам. Во-первых, в Совете Федерации я работаю электриком. Законы принимают те, кому положено. На рояле и фаготе я не играю. Я могу сыграть на твоей гитаре.
- Слушай, Юлька, твой парень мне все больше и больше нравится, - заявляет Света.
Юля с сердитым лицом обращается ко мне:
- Играть совсем не обязательно.
- Поздно! - кричит Макс и протягивает мне инструмент.
Без настройки исполняю на трех аккордах "Мне нужно на кого-нибудь молиться" Окуджавы.
Мне нужно на кого-нибудь молиться,
Подумайте, простому муравью
Вдруг захотелось в ноженьки валиться,
Поверить в очарованность свою.
Первый куплет страшно фальшивлю. Ко второму успокаиваюсь и выпеваю гладко, остальные исполняю так, как будто я один в комнате: свободно и легко. Я закончил так, что самому понравилось.
В полной тишине возвращаю инструмент. На лицах читается легкое изумление. Юля почему-то густо краснеет. Я сам поражен и обрадован своим исполнением. Даже мурашки пробежали по телу.
- Старичок, да ты просто гений! - восклицает Макс. - Я с тобой дружу.
Это первые слова, произнесенные Максом без ерничества.
- Ерунда, - отмахиваюсь я. - Окуджаву петь легко, любой сможет.
- Легко для тех, у кого сердце есть, кто умеет чувствовать, - говорит Света и с укоризной смотрит на Макса.
Мне припомнились слова Юли: "Макс - не мужчина".
Может быть, и на самом деле Юлины друзья - неплохие люди? В них есть что-то человеческое. Юля молчит, но я вижу, чувствую: мое исполнение ей тоже понравилось.
Часть 19. Она любит меня!
Узкая полоска льда со всех сторон ограничена лучами мощных прожекторов. Появляясь из темноты с одной стороны льда и пропадая в тени с другой, бесконечной лентой катят на коньках разнополые и разновозрастные люди с выражением блаженства и восторга. Лишь изредка можно увидеть человека с лицом, - "какого черта меня сюда занесло!" Движения катающихся, на первый взгляд, кажутся хаотичными, и только присмотревшись, понимаешь, что ритм этого движения, его скорость задается музыкой, льющейся сверху, оттуда, откуда стеной падает медленный крупный снег. В искусственном свете просматривается структура каждой снежинки.
Я стою на краю катка. На мне вязаная шапочка, которую я когда-то использовал в бесполезной борьбе с облысением, неизменная белая курточка с капюшоном и металлическими пластинами вместо пуговиц, на ногах - коньки, взятые напрокат. Мы разъехались с Юлей. Но вот она выезжает на освещенную часть катка. Сильно оттолкнувшись, лечу к ней. Ноги сами собой делают все необходимое для устойчивого и быстрого катания.
- Вот тебе и раз, - издалека кричит мне Юля. - Ты говорил, что не умеешь кататься!
- Даю честное слово, стою на коньках первый раз!
- М-да! Нет слов! Ты просто весь окутан тайнами и загадками. Может быть, ты инопланетянин?
- Да, я инопланетянин! Только никому не говори.
Мы въезжаем в темную полосу. Здесь я совершаю то, что задумал раньше: сдергиваю с головы шапку.
Через минуту мы вновь оказываемся на освещенной части катка.
Ветер неприятно шевелит мои искусственные волосы. С трудом преодолеваю желание натянуть шапочку обратно. Не отрываясь, смотрю Юле в глаза. Спина сама собой выпрямляется. Жду Юлиного приговора апланте. Вместо этого Юля целует меня в щеку и, смеясь, уезжает далеко вперед. Я бросаюсь за ней.
Меня охватывает волна счастья! Апланта выдержала свой самый главный экзамен!
Весь вечер смеюсь и шучу столько, сколько не смеялся и не шутил за всю свою жизнь.
Провожаю Юлю до подъезда ее дома в Большом Николопесковском переулке. Я без головного убора, как говорит моя мама - простоволосый. Как на катке я снял шапочку, так она и лежит в кармане. Испытываю ни с чем не сравнимую радость: теперь я могу, как все, ходить без головного убора. Новая жизнь! Не хочется расставаться с Юлей, но пора. Иначе рискую вообще не попасть к себе домой. Перед прощанием хочу поцеловать Юлю. Она вдруг отстраняется. Сердце мое обрывается. Почему-то сразу прочувствовал серьезность ситуации и причину ее возникновения. Это мои волосы! Хорошее настроение закатывается, как осеннее солнце - сразу и без надежды на рассвет.
- Что? Что-нибудь не так? - спрашиваю.
- Все так, - начинает Юля, но осекается. - То есть не совсем.
- Что именно не так?
- Ты не обидишься?
- Постараюсь, - отвечаю голосом приговоренного к смерти.
- Ты носишь парик? - с трудом выговаривает она.
Вот и все! Я разоблачен! Моя апланта оказалась не так хороша, как я уже привык думать о ней. А я-то, идиот, расслабился, шапку снял! Хотел быть, как все!
Это конец! Я вижу Юлю последний раз!
Страшная мысль приводит меня в чувство, заставляет собраться. Нет, так просто я не сдамся. Кажется, не я, а кто-то другой за меня начинает говорить и действовать.
- Юля, - произношу я чужим голосом. - Как ты могла подумать, что я ношу парик?
Бедная Юля смотрит на меня с надеждой. "Она любит меня!" - где-то далеко проносится в моей голове. Но нельзя расслабляться, нужно идти до конца.
- Юля, ты знаешь, что я служил в армии.
- Конечно, знаю.
- А ты знаешь, где и кем я служил?
- Нет.
- Я не рассказывал потому, что не хотел понапрасну беспокоить тебя. Я служил в ракетных частях стратегического назначения. В Сибири...
- Говори, говори, я слушаю.
- В ракетных частях, стратегических частях... произошел несчастный случай...