1. НЕТОЧНОЕ ЦИТИРОВАНИЕ, ПРИВОДЯЩЕЕ К ИСКАЖЕНИЮ ЛИТЕРАТУРНОГО СТИЛЯ.
Почему-то только с Солженицыным Томаш Ржезач посчитал нужным считаться в смысле сохранения его литературного стиля (специальные сноски на стр. 74 и 157). Да и то это касается лишь произведений Солженицына. При цитировании его писем, отрывки из которых приводятся в моей книге, он это правило нарушает, как нарушает его и в отношении меня, и в отношении других персонажей моей книги, начиная со старшего сержанта Соломина (стр. 73, 76)' и кончая писателем Борисом Лавренёвым (стр. 45)1 2.
Позволю себе привести примеры.
Решетоеская, стр. 14–15 (речь идет о Сталинской стипендии):
«Он получил ее потому, что был не только отличником, но и активистом. Тут — и художественная самодеятельность, и выпуск стенной газеты, и вообще деятельное участие во всех комсомольских делах».
Томаш Ржезач, стр. 31: «Солженицын получал Сталинскую стипендию. Получал не только как отличник учебы, но и как активист. Он участвовал во всех общественных мероприятиях, выступал в художественной самодеятельности, был членом редколлегии стенгазеты», — напишет Наталия Алексеевна Решетовская в своей книге.
Нетрудно заметить, что в данном случае стиль сбился на стиль, которым пишутся характеристики, где это вполне оправдано. Но здесь?..
По окончании Артиллерийского училища Солженицын шлет мне — тогда своей жене — письмо:
Решетовская, стр. 25: «…Пишу впопыхах, со станции Кострома. Только что зачли приказ о выпуске. Частично уже обмундировался,
частично дообмундируюсь завтра. С Костромой все счеты покончены. Твой лейтенант».
Томаш Ржезач, стр. 61: «…Пишу в спешке с костромского вокзала. Нам только что зачитали приказ о выпуске. Частично я уже снаряжен, остальное получу завтра. С Костромой я уже рассчитался».
Здесь затронут не только литературный стиль. «Рассчитаться» или «все счеты покончены» — отнюдь не одно и то же! Что же касается литературного стиля, то он совершенно искажен, приближаясь к сухому канцелярскому. Это еще более заметно в короткой цитате из письма Солженицына, написанного жене сразу после первой встречи двух друзей детства и юности на фронте:
Решетовская, стр. 28: «Все выговорено, выспорено и рассказано за это время».
Томаш Ржезач, стр. 63: «„Споры урегулированы“, — напишет Солженицын Решетовской».
Попав после трудового лагеря в специальный научно-исследовательский институт, где работали заключенные, Солженицын напишет жене:
Решетовская, стр. 76: «И работа ко мне подходит и я подхожу к работе».
Томаш Ржезач, стр. 102: «Работа здесь соответствует мне, а я соответствую работе».
2. НЕТОЧНОЕ ЦИТИРОВАНИЕ, ПРИВОДЯЩЕЕ К ИСКАЖЕНИЮ СМЫСЛА ТЕКСТА
Сразу перехожу к примерам.
В моей книге даны рассуждения в связи с моей поездкой на фронт весной 1944 года в красноармейской форме и с соответствующими документами:
Решетовская, стр. 40: «Я успокаивала себя мыслью, что фронтовому офицеру за этот маленький „спектакль“ ничего не сделают. Тем более, что я собиралась остаться служить в Саниной части до конца войны».
Томаш Ржезач, стр. 57: «Я знала, что это запрещено, — напишет потом Наталия Алексеевна, — но я полагала, что такому хорошему боевому офицеру, каким был Солженицын, это простят».
В своей книге я рассказываю о наших с мужем разговорах на фронте:
Решетовская, стр. 40: «Он говорит о том, что видит смысл своей жизни в служении пером интересам мировой революции. Не всё ему нравится сегодня (…)»
Томаш Ржезач, стр. 67: «Он говорит о том, что видит смысл своей жизни в служении пером интересам мировой революции. Поэтому сегодня ему всё не нравится».
Ничего себе! — Заменить «не всё» словечком «всё»!
Об очередном письме мужа с фронта:
Решетовская, стр. 33: «Вскоре получаю еще одно письмо от мужа: „Мы стоим на границах 1941 года, — восторженно пишет он. — На границах войны Отечественной и войны революционной“».
Томаш Ржезач, стр. 67: «„Мы стоим на границах сорок первого года!
На границах войны революционной и войны Отечественной!“ — напишет он жене, когда советские войска выйдут на государственную границу Союза Советских Социалистических Республик».