В тот же день, все члены экспедиции были наедине оповещены руководителем, и, одновременно все Даджару забоялись. Особенно, профессор, никогда не изменявшей жене. Он боялся отойти от Свен хотя бы на шаг. В жизни всегда так — пока не столкнешься с явлением лоб в лоб, не познаешь его. Если бы только знал Хьяльти, какую змею пригрел. Но, профессор был полностью сосредоточен на маршруте.
Отряд периодически пересаживался на индейские лодочки. Узкие части реки одолевали вплавь, или переходили вброд; одна забота — не попадаться на глаза всегда голодным кайманам; и потом опять изматывающие километры по сельве. Казалось, этим джунглям не будет конца и края.
Пуля и Кир-Ки, оказались прекрасными охотниками и рыболовами. Бесперебойно обеспечивали отряд пищей. А о Джеке Самурае давно никто не вспоминал. А ведь этот видавший виды человек, умеющий оставаться незаметным, шел по пятам, только крайним в группе.
Ни-Зги, напряженно всматриваясь в сельву, периодически оглядывался. Он чувствовал чей-то упорный взгляд даже на километр. Но чей конкретно разобрать не мог…
— Профессор, за нами кто-то идет? — неоднократно говорил он руководителю экспедиции.
— Ну и что — отвечал Хьяльти — может быть, человек боится остаться один, а к нам присоединиться стесняется.
— Как знать! — с сомнением покачал головой Ни-Зги.
Сдружившиеся в испытаниях пути по джунглям Кир-Ки и Ни-Зги, всю дорогу обсуждали преимущества и недостатки различных видов борьбы. Каждый из них владел искусством защиты, но поможет ли это, если ты помечен чипом смерти?
Вообще, Кир-Ки, это сокращённо, а на самом то деле, Киркитос. В жилах этого мужчины смешалась европейская и индейская кровь. А у Ни-Зги отец был индонезиец, а мать китаянкой. Каждый из них в совершенстве владел единоборствами. Один — восточными, а второй — мексиканскими.
Поэтому, чтобы всегда быть в тонусе, два бойца порою устраивали импровизированные схватки перед экспедицией во время привалов, если оставались еще силы после изнурительных переходов по сельве. И когда остальные, насытившись зрелищем устало закрывали глаза, чтобы хоть немного восстановиться, неутомимые бойцы устраивали горячие обсуждения преимуществ того или иного приема. Вот так протекали будни экспедиции, а в основном это были ноги, налившиеся молочной кислотой от усталости, постоянно сопровождающие тучи насекомых и пот, который тёк градом, постоянной струйкой. А те остатки пота, которые не вытекли днем, Даджара вытягивала ночью. Однажды так перед грудастой преступницей пала и крепость под названием Ни-Зги. Женщина, если честно, его боялась. Но произошёл смешной случай, когда несколько обезьян, как обычно, шумно сопровождали экспедицию среди веток густой кроны деревьев. Внезапно, одна обезьяна сорвалась и оказалась у Ни-Зги на спине. Как ни пытался человек освободиться, но изворотливое животное не поддавалось.
— Вдруг, идущая сзади Даджара позвала: «Иди ко мне глупыш!». Удивленный такому обращения Ни-Зги повернулся и с обезьяной, оседлавшей его как наездника, приблизился к женщине. Внезапно, животное вскрикнуло и сменило свою «кобылку». Мартышка переметнулась на женщину, при этом рванув её полотняную куртку. Даджара осталась топлес. Удивленный Ни-Зги не мог оторвать взгляда от полуобнаженной красавицы. Он приблизился к ней, чтобы помочь освободиться от назойливого животного, но коснувшись нечаянно разгоряченной Даджары не смог устоять. Оставшаяся без внимания обезьянка оскорбилась и убежала, а мужчина, возбужденный близостью излучающего запах страсти тела, просто одурел. Он, с того момента, как переспал с Юпитер, больше не ощущал женской ласки, а когда Даджара нежно провела по его лицу и легко прикоснулась своими губами к его губам, просто потерялся в этих «джунглях».