— Идёмте, товарищ майор, нам ещё нужно отыскать коч.
Уже к вечеру, обходя остров, майор с Санькой набрели на узкую бухточку, где хозяева острова прятали своё судёнышко от штормов и чужих глаз.
Рано утром, схоронив на берегу Стёпу и старика-старовера, Знамин и Санька перенесли в коч раненого механика, кое-какие припасы и, простившись с островом, вышли в море.
Через сутки их подобрал эсминец «Неистовый» в ста милях западнее Северодвинска.
Москва. Штаб — квартира «ОАЗиС». 12 июня 2019 г. Полдень.
Директор Отдела Аномальных Зон и Ситуаций, Эрнест Карлович Гремин, в миру больше известный как ЭКГ, сидел в своём директорском кабинете за столом, заваленном предметами самого разнообразного назначения. Один из них — большую чёрную пластиковую папку — он держал в руках раскрытой и сосредоточенно изучал содержимое.
Я шагнул в кабинет.
Увидев меня, шеф оторвался от своего занятия, пробуравил меня своим стальным взглядом и кивнул на пустое кресло:
— Привет, Сергей, садись.
Я сел. Гремин сдвинул в линию свои знаменитые брежневские брови, грузно откинулся в большом кресле, и я понял, что разговор предстоит долгий.
— Как отдохнул? — иезуитски осведомился ЭКГ для начала.
— Масса впечатлений, — ответил я не без сарказма. — У нас снова ЧП, Эрнест Карлович?
— Посмотри сам.
ЭКГ протянул мне чёрную папку. Я раскрыл её. Как обычно: распечатки каких-то документов, несколько фотографий. На одной из них я увидел тело лежащего на полу мужчины. Это был пожилой, но вполне крепкий ещё человек, одетый не то в больничную пижаму, не то в домашний халат. На одной его ноге я разглядел шлёпанец, другая была босой. Руки и ноги мужчины казались неестественно вывернутыми. Без сомнения, он был мёртв.
— Это Знамин Георгий Аркадьевич, полковник госбезопасности в отставке, — прокомментировал ЭКГ, — убит у себя на даче в Малаховке два дня назад.
— А при чём здесь наша контора? — удивился я. — Если это бывший сотрудник ФСБ, то почему федералы сами не крутят это убийство?
— Ты слышал что-нибудь о проекте «Немезида»? — спросил Гремин вместо ответа.
— Так, в общих чертах, — соврал я.
— Когда создавался наш отдел, — продолжал шеф, — федералы передали нам свой спецархив. Чего там только не было! И летающие тарелки, и йети, и бермудские треугольники, и ещё много подобной дребедени. Надо сказать, расстались они с этим добром без особенных сожалений. Так вот, среди всего этого наследства было кое-что и о проекте «Немезида».
— Надо полагать, полковник участвовал в проекте, — догадался я.
— Он его создал, — кивнул шеф, — а поскольку всё, что касается проекта, является теперь делом нашей епархии, то и убийство полковника раскручивать нам, а точнее тебе, Сергей.
ЭКГ пошарил в столе, извлёк початую пачку «Кэмел» и зажигалку. Пока он закуривал, я ещё раз внимательно изучил фото — никаких видимых следов насилия заметно не было.
— А как был убит полковник? — спросил я.
— Яд, — Гремин выпустил шлейф голубого дыма, — очень сложный синтетический яд. Над ним уже колдуют в лаборатории. А пока известно только, что при попадании на любую органику он вызывает необратимую денатурацию белковых молекул.
— Сваривает живьём, — перевёл я. — И каким же способом яд был введён в организм?
— С помощью газеты.
— То есть? — я недоумённо воззрился на шефа.
— Да, да, — покивал головой Гремин, — с помощью обычной «Вечёрки». При осмотре дачи была обнаружена газета со следами неизвестного тонкодисперсного вещества. Это и был яд. Как потом оказалось, в сухом кристаллическом состоянии он инертен. Но стоит его молекулам соприкоснуться с водой, как они диссоциируют и становятся активными.
— Просто и гениально, — оценил я.
Картина убийства отчётливо предстала у меня перед глазами: полковник читает «Вечёрку» на сон грядущий. Потом встаёт среди ночи по малой нужде, после чего в целях личной гигиены топает в ванную помыть руки. Финал известен. В общем, это тот редкий случай, когда руки мыть вредно. А самое примечательное, убийца за это время, успевает добыть себе железное алиби. Или, например, оказаться на другом конце света.
Я уже начинал понимать, что убийство полковника не удастся впихнуть в привычный криминальный стереотип, когда для отчёта достаточно было бы записать: «…такого-то числа при попытке ограбления дачи злоумышленниками был убит гражданин такой-то, случайно оказавшийся дома. Убийство совершено твёрдым предметом, предположительно кирпичом. Ведётся следствие». Нет, тут пахло криминалом совсем другого порядка…