Но не успел я выбраться из машины, как мой пассажир забился на сиденье, зарычал, выпучив
бесцветные глаза, и уронив голову на приборную панель, замер.
Я выскочил из кабины и замахал подлетавшему вертолёту. Бойцы, прыгая прямо на дорогу,
быстро окружили машину. Ко мне подбежал Шатохин.
— Что стряслось, Сергей? — спросил он с беспокойством.
— Сам не пойму. Этот гусь всю дорогу смирно сидел, а тут вдруг затрясся весь. Пена изо рта…
Майор потрогал шею стрелка и покачал головой:
— Он мёртв. И уже давно.
— Да он ведь только что живой был!
— Посмотри сам. Он же окоченеть успел.
Мой пленник и в самом деле был холодным, как айсберг. У меня нехорошо засосало внутри.
По команде Шатохина двое бойцов извлекли тело из машины, завернули в брезент и унесли к
вертолёту.
До штаба я добрался без приключений. Там уже вовсю хозяйничали «члены комиссии», рас-
поряжаясь разгрузкой ещё одного транспортника, прибывшего совсем недавно.
С дороги я ещё раз созвонился с шефом, и мы договорились не посвящать вояк в инцидент с
«Ниссаном». У них своя свадьба — у нас своя. Радостин с нескрываемым злорадством примкнул
к нашему заговору, и мы, воспользовавшись общей неразберихой в лагере, сумели незаметно занести труп стрелка в трейлер. Лабораторию военные у нас отобрать не могли — она была собственностью МЧС, и допуск в неё имели только специалисты «ОАЗиС». Например, я.
Пока Радостин с Людочкой потрошили в препараторской тело стрелка, пытаясь определить
причину его смерти, а майор, сменив вертолёт на джип, гонял за вторым трупом, я приткнулся
в одном из отсеков лаборатории и уснул прямо за компьютерным столом.
Глава 13
Район зоны 18 апреля 2020 г. Вечер.
Радостин безжалостно растолкал меня в четверть одиннадцатого.
— Есть новости, Сергей Александрович, — объявил он. — Ваш труп — вовсе не человек.
Остатки сна мгновенно улетучились. Я сел.
— Кто же он?
— Биот.
Я поёжился. Мне конечно доводилось слышать о биотировании. В последние лет десять все только и говорили о необиотике, «науке века», способной создать любую тварь, вложив в неё даже зачатки разума. Но пока, побыв в образе Господа Бога, человек сподобился произвести на свет лишь свика — бесформенное существо без глаз и ушей, но зато, с нежным пикантным мясом. Дальше этого гастрономического триумфа дело, вроде бы не пошло, если не считать жутко секретных экспериментов. И тут — на тебе! Биот как две капли похожий на человека, да ещё с пистолетом в лапе…
— А тот, второй? — спросил я.
— Человек. Мы его дактилоскопировали. ЭКГ обещал пробить «пальчики» по своим каналам в Интерполе.
— Олег Викторович, а по этому биоту нельзя что-нибудь накопать?
— Вряд ли, — Радостин пожал плечами, — официально эй-биоты не существуют. Они изначально
запрещены кучей конвенций. А если кто-то их и биотирует, то сбываются они наверняка на теневом рынке.
— Эй-биот, что это? — уточнил я.
Радостин снисходительно улыбнулся моей некомпетентности.
— Есть три варианта биотирования, — разъяснил он, — так называемые А,В и С — биоты. А — это
аналог человека. Почти точная копия. В отличие от человека, у А — биотов нет развитой психики. Могут отсутствовать половые функции или, скажем, волосы, как у твоего протеже. Зато такой биот может быть гораздо выносливей человека. К тому же, он напрочь лишён эмоций. Например, страха.
— Идеальный солдат?
— Именно, — кивнул Радостин, — правда, стоимость такого биота никак не меньше ста тысяч евро.
— Ого! — я присвистнул. — Выходит у нас серьёзный противник, раз может позволить себе такие
игрушки. Ну а, В-биоты?
— Это копии животных. Собак, кошек, мышей. Представь, у одинокой престарелой леди погибает под колёсами автобуса любимый кастрированный кот. Жизнь кончена? Нет. Находится фирмочка, которая по одной только пробе ДНК и фотографии берётся отбиотировать котика. И вот, за приличный гонорар конечно, леди возвращают её любимчика. Классический хеппи энд.
— Ну, а С — биоты?
— Это то, до чего не дошли руки у Создателя.
— Ах, ну да, конечно, — вспомнил я. — Необиоты. Свик, например.
— Верно, — кивнул профессор. — Свик самый удачный си-биот. Он единственный способен к воспроизводству. Остальные си-биоты неустойчивы и живут, как правило, не больше недели.
— Ладно, Олег Викторович, давайте вернёмся к нашему эй-биоту, — предложил я, ублажив своё любопытство. — Вы можете объяснить, почему этот «идеальный солдат» вёл себя как пай-мальчик, когда я его вязал, а потом, ни с того, ни с сего, взял да и умер.