— Сергей Александрови — и - ич! — пронёсся по саду восторженный стон — и ряды, тщательно выстраиваемые для съёмок, дрогнули.
Я успел лишь невнятно преподнести свой монументальный букет Эльвире, а дальше был окружён, схвачен и воздвигнут в центр многоэтажной пирамиды желающих засняться на память. Несколько колких вспышек — и этот миг был навсегда запечатлён для потомков.
Пирамида снова рассыпалась, и возгласы вокруг моей персоны утроились:
— Мы вас так ждали!
— Ой, мы думали, вы не придёте!
— Ой, мы думали, вы уехали уже!
Я ошалело вертел головой, никого не узнавая. Ни девчонок в длинных платьях с вечерними причёсками, ни мальчишек в щегольских костюмах — даже жесты у них стали другими, величественно-небрежными. «Где же Лика?» — подумал я, но тут откуда-то, похоже, с самого неба, послышались звуки вальса.
— Дорогие выпускники, в зал! К столу! — захлопотала Эльвира. И она была неузнаваема сегодня в светлой, прозрачной накидке. Ей очень шли мои розы.
— Жаль, что вы не успели на церемонию вручения, — с сожалением заговорила она, когда мы вернулись к школе.
— Дела, — коротко объяснил я
— А где вы теперь?
— В Оленегорске, — нашёлся я, не задумываясь.
— Желаю вам успеха, — с чувством произнесла она. — Надеюсь, коллега, вам запомнится наш скромный выпускной бал.
Я заверил Эльвиру, что не забуду этот бал никогда, пропустил её вперёд, открыв перед ней дверь, вошёл в вестибюль — и замер.
Из увешанной воздушными шарами и цветами полукруглой арки, как из радуги, ко мне навстречу выходила королева. Высокая, стройная, с прекрасной осанкой, с диадемой на голове, она величественно спустилась по ступенькам в вестибюль и приблизилась ко мне, сияя улыбкой.
— Мы рады видеть дорогих гостей на нашем прощальном вечере, — немного заученно произнесла она и подала мне руку в атласной перчатке-митенке, украшенной трогательными цветочками. Я взял эту руку и церемонно поцеловал. Королева присела. В другой руке она держала тиснёную золотом книжицу.
— Ну и ну! — восторженно выдохнул я, ещё не очнувшись от впечатления. — Поздравляю выпускницу. Чем порадуете старого учителя?
— А вот, например, — лукаво глядя, она подала аттестат. Я взял его, раскрыл. Лебедева Анжелика Максимовна, родилась, окончила, показала знания. Напротив каждого из предметов красовались аккуратно выведенные «отлично». С невольным уважением я вернул аттестат девушке.
— В честь золотой медалистки тур вальса, соблаговолите, ваше величество?
— Соблаговоляю, но сначала в буфет, — потребовало величество, — умираю, хочу пить.
Под музыку мы прошли сквозь гирлянды воздушных шаров, свернули в буфет. Здесь плавал подкрашенный софитами лирический полумрак и приглушённо звучало танго. Мы сели за столик, нам принесли на подносе лимонад, два бокала с шампанским и нарезанные фрукты в вазе.
Мы чокнулись краешками бокалов.
— Не звенит, — удивилась Лика.
— Это же шампанское, госпожа отличница. В нем много пузырьков воздуха, а воздух плохо проводит звук.
— Сергей Александрович, — укоризненно улыбнулась Лика. — С физикой теперь покончено на всю оставшуюся жизнь.
— Кстати, о жизни, — я преподнёс ей за хвостик половинку груши. — Какие планы строите? Замуж, как я понимаю.
— Замуж Тамара Силуянова выходит, — сообщила Лика. — Ждут, когда ей восемнадцать исполнится. Нет, я хочу учиться, — она посмотрела на меня прямо. — В Москве.
— Ну, что ж, — сказал я весело. — Значит, встретимся.
— Я надеюсь, — сказала она очень серьёзно.
— А что Андрей Мухряков? Что-то его не видно, — спросил я, чтобы ликвидировать возникшую паузу.
— Как, вы разве не знаете? — удивлённо спросила она, — у Андрея отец же пропал.
— Что значит пропал?
— Не вернулся из шахты. Его уже сутки в забое ищут.
— Вот как? — я насторожился. — А что могло случиться на шахте?
— Я не знаю точно. Какая-то авария. Андрей только получил аттестат — и домой, у него там мать одна.
Мы помолчали. Танго закончилось высокой звенящей нотой, и через минуту за стеной, в зале, зазвучал вальс.
Лика подняла на меня глаза:
— Вы мне обещали танец.
— Это вы мне обещали вальс, королева, — поправил я её, вставая из-за стола.
Мы прошли в зал — здесь было ещё больше софитов, цветов, воздушных шаров. Вальс был упоительным. Глядя на красивые пары, я пожалел, что в моё время танцы в школе не были, как сейчас, обязательным предметом. Я вывел Лику за руку в круг танцующих, и она медленно подняла
на моё плечо руку в белой перчатке.