Внезапно софиты погасли, и музыка смолкла.
— Что это? — тихо спросила Лика.
Кто-то рядом щёлкнул зажигалкой и крикнул в темноту:
— Эй, хорош прикалываться! Врубай музу! — Я узнал голос Гарика Шустрова.
В зале послышался свист, и замелькали огоньки других зажигалок.
— Ребята, — раздался мегафонный голос Эльвиры, — в посёлке авария. Нигде нет света. Потерпите немного и мы всё уладим.
— Братва! — снова заорал Сашка, — Звучок есть у кого? Вжарь!
В притихший зал снова ворвалась музыка, и огоньки зажигалок закружили вокруг нас.
— Подожди минутку, — шепнул я Лике, осторожно снимая с плеча её руку.
— Я с вами, — отозвалась она.
Мы пробрались к выходу и, миновав тёмный вестибюль, оказались на улице. Нас встретила прохладой и сумраком июньская белая ночь. Вдали, за посёлком, стояло зарево. Всполохи пожара беззвучно мечась над чёрными контурами домов, жадно лизали небо. Где-то в центре завыла пожарная машина.
В кармане заверещал комп. Я достал его и набрал код доступа.
— Сергей, ты сейчас где? — закричал в трубку Шатохин.
— В посёлке. Что у вас там за пожар?
— Пожар не у нас. У шахтёров подстанция горит. Причин мы пока не знаем, но горит красиво.
— А чего ж ты тогда мобилишь?
— ЧП в зоне. Радостин просил тебя разыскать.
— Что стряслось, Коля? — спросил я, холодея.
— Приезжай. Сам всё увидишь.
Я выключил комп и убрал обратно в карман. Лика смотрела на меня, зябко обняв руками свои голые плечи.
— Уезжаете? — спросила она, — а как же я?
— Это очень срочно. И очень важно, — я постарался ободряюще улыбнуться. — Ты же знаешь.
— Я знаю, но я так вас ждала, — голос у неё задрожал. — Мы даже не потанцевали…
В глазах у неё и в горле встали слёзы, и она замолчала. На её лице лежал красный отсвет, в каждой жемчужинке диадемы горело пламя пожара.
— Я столько ждала этого дня…, - тихо повторила она, — этого вальса…
— Да, совсем забыл, — спохватился я, засовывая руку во внутренний карман и нащупывая мини-
атюрную амфорку. — Я ведь подарок тебе приготовил. Держи. Береги от света.
— Марсианская капля! — шепотом воскликнула она. — Ой! — она взглянула на меня. — А почему мне?
— Гран-при за хорошую учёбу, — коротко объяснил я, прощально помахав рукой.
— За учёбу? — она грустно улыбнулась, делая за мной несколько шагов по траве.
В последний раз, почти на бегу оглянувшись, я увидел её издалека — одинокий белый цветок, обронённый кем-то возле школы. Может быть, мной.
Через несколько минут машина уносила меня из посёлка, и я уже не мог видеть, как плачет навзрыд за школой, в короне и белых перчатках, золотая медалистка и королева бала Лика Лебедева, одна, посреди пустынного сада, стискивая в ладонях маленькую хрустальную каплю.
Глава 3
Шахта «Прибыльная». 23 июня. Поздний вечер.
В 18.30 пожар, весь день бушевавший в подземных горизонтах и штольнях, вырвался на поверхность. В считанные минуты сгорел весь рабочий городок, склады и лаборатория. Затем огонь перекинулся на энергостанцию. Запылало всё — оплётка силовых кабелей, ленолиум на полу, пластиковая отделка. Не выдержав чудовищной температуры, рванули один за другим оба МГД — генератора, питавших шахту и весь посёлок. Взрывом в куски разнесло крышу аппаратной, и огненный джин взвился в серое бездонное небо.
Лишь ближе к ночи подоспели эмчээсники и пожарный вертолёт из Оленегорска. Только тогда огонь удалось смять, загнать обратно под землю и залить пеной. Теперь от всего наземного хозяйства шахты остались лишь дымные руины, среди которых бродили грязные, усталые, злые как черти, шахтёры, пожарники и спасатели.
Были и раненые. Кого-то обожгло при взрыве энергогенераторов, кто-то наглотался токсичного дыма. Их быстро грузили в красно-белые фургоны неотложки и те, мигая и воя, неслись в сторону Оленегорска.
В этой вселенской суматохе не сразу заметили человека, вышедшего из дыма. Он шёл со стороны шахты и, казалось, не замечал ничего вокруг. Остатки одежды ещё тлели на нём, спадая клочьями. На обгоревшем лице запеклась чёрная кровавая корка.
Первым увидел человека Коля Кузнецов. Не веря глазам, он несколько мгновений тупо смотрел на вышедшего из преисподней, пока, наконец, не закричал не своим голосом:
— Мужики! Гляньте — человек! Эй, носилки сюда. Скорей!
Стоявший рядом Петрович прищурился:
— Ети ж твою мать, — проговорил он, бледнея, — это ж Степан Мухряков! Жив, чертяга!
Да, это был и вправду пропавший в шахте забойщик. Одному Богу было известно, как он умудрился выбраться из горящей шахты без подъёмника и кислородной маски.