Сейчас мое поведение было не типичным, не срывался сразу в агрессию, пытаясь криком затушить подсознательный страх перед отцом, не начинал выписывать словестные кружева, для пополнения своей банковской карты.
- Тебя уже менты возят? – спросил отец, указывая рукой на удаляющуюся машину с мигалками.
- Был разговор с подполковником Матюшкиным, - сказал я, ожидая обязательных дополнительных вопросов от заинтересовавшегося отца и бизнесмена.
- Вот как, именно разговор, или ты учудил чего? – отец указал рукой, как бы приглашая в дом. – Ну, тогда, почему мне не позвонили? А Матюшкина знаю, серьезный человек в городе, хоть и подполковник.
- Отец, даже если и учудил, как ты говоришь, пора бы и самому решать проблемы, но разговор не обо мне, - решил сразу я перевести разговор от своей персоны.
- Отчего же не о тебе, но давай будем считать, что я поговорил об учебе, твоем поведении. Все просто – не решишь проблемы в университете, заблокирую карту, - сказал буднично отец и, сделав большой вдох, продолжил. – Я от мамы ухожу это уже решено…
Пауза длилась долго, и лицо родителя менялось с каждыми десятью секундами молчания. Вначале отец принял вид вызывающий, скорее всего, заготовил оправдания и аргументы, потом лицо стало вопрошающим, после наступила стадия недоумения. Ждать еще чего-то не стал и решил последнюю мимическую маску зафиксировать.
- И что? – преднамеренно выводил я отца из зоны комфорта.
- Как что? Я ухожу, мама вернется из санатория уже на квартиру, я пока буду жить в доме с Марией, - выпалил родитель.
- Пап, маму может и жалко, она жила твоей, не своею, жизнью всегда, но вы взрослые люди, мне хорошо уже от того, что вы живы. А насчет Марии сделай только одно, как опытный бизнесмен, проверь ее всю подноготную, - сказал я потянувшись к яблоку, лежащему на небольшом стеклянном столике рядом с креслами, где мы расположились.
Вот сейчас-то я и ощутил жуткий голод. Таким голодным я не был со времен второго месяца жизни в схроне с Жекой и Леной.
- Виктор пробивал, все чисто, - сказал как на автомате отец.
- Это да, пап, вот только, организуй, так сказать, независимое расследование. Заодно и компетентность своего начальника охраны проверишь. Хочешь, я Матюшкина припрягу? И пусть принесут хлеба, свежего хлеба, - выпалил скороговоркой я, уже не обращая внимания на эмоции отца, которые, безусловно, бушевали.
- И психиатра, мне сына подменили, - произнес отец и выкрикнул домработницу.
Меня внутри передернуло, но я быстро собрался и не проявил лишних эмоций и это несмотря на то, что я уже хоронил этого, как после осознал, близкого мне человека. Как это ни странно звучит, но я не почувствовал скорбь утраты тогда, как не было желания обнять отца сейчас. Я говорил с ним как с партнером по бизнесу. Это моя черствость, или все же обида, что прокинул единожды мимо наследства? Не важно, не время для самокопаний, я тут уже чуть ли не спалился.
Как я ни пытался сдерживать себя за столом, многое в моем поведении выдавало несоответствия. Принесенные служанкой пирожки и вишневый пирог заставили непроизвольно несколько раз сглотнуть слюну. Отец рассматривал меня с головы до ног, но, видимо, нашел оправдания моей реакцией на еду и то, как быстро я стал есть. Когда человек хочет найти аргументы для объяснения явлений, он их находит. Родитель в итоге покачал головой с явными признаками неодобрения, после чего принялся пить свой чай. Боюсь даже представить, как он себе объяснил мой аппетит и отсутствие манер – «наркомана на хавчик пробило».
- Не прекратишь наркоту глотать и бухать, я заблокирую все карты, - буднично сказал отец.
Стало понятно, что он сам себя уже убедил – несоответствие манеры поведения связано с вредными привычками.
После того, как я набил живот мучным, которого не ел уже, может, и больше пяти лет, расслабился и попытался подумать, что же мне нужно от отца и пришел к выводу – деньги или в более широком смысле материальные блага. Но просить сейчас – самая нелепая идея, нужно время, немного отойти от потока событий и вообще осознать. Поэтому я раскланялся и попросил отца вызвать такси. Родитель же, было видно, если не ликовал, то радовался. Я очень буднично воспринял его «бес в ребро» в виде хитропопой Марии. В прошлый раз встреча завершилась грандиозным скандалом.