По сути, и Груздев не был непосредственным исполнителем. Кумовство, прикрытие наверху в министерстве обороны, кто это был, узнать так и не получилось, все демонстрировало безнаказанность и вселяло сверхуверенность в своей неуязвимости у преступников и предателей Родины. Кроме того, Груздеву удалось раздобыть схему устройства и предполагаемые характеристики перспективного БПЛА «Охотник 2», который был еще только в бумаге и макетах, но это должно было произойти только в следующем году.
- Чего? – ошарашено спросил меня Асобист после фразы про следующий год.
- Послушайте, не перебивайте и еще много узнаете, но только терпение, - резко сказал я, пытаясь повернуть разговор в нужное русло. Если бы предыдущая моя информация не ложилась на собственные измышления Асобиста, то и дальнейшего разговора не получилось бы, а так есть шанс. – Давайте, сперва я расскажу о Вас то, что Вы, пока, и сами не знаете.
- Ну, давай, жги, пока санитары едут, - в шутливой форме, за которой скрывалось раздражение от непонимания, сказал Асобист, но видя уже мою растерянность, добавил. – Нет никаких санитаров, а если бы и были, то нас двоих подлечить нужно, продолжай, загульный маменькин сыночек.
- У Вас есть дочь, еще одна дочь,- сказал я и даже рефлекторно съёжился, ожидая реакции, но меня слушали.
Асобист сидел с непроницаемым лицом, которое я знал отлично, пусть сейчас оно и было моложе и не таким вечно усталым, как я его запомнил. Да и на тёмно-русых волосах еще можно увидеть лишь редкие, одинокие седые волосы, а не полностью серебряную голову.
- Даже, если я допущу такую… хм… информацию, то кто же ты такой и откуда это знаешь? – сказал Асобист, внешне не проявляя эмоций, лишь в глазах можно было уловить бушующий ураган страстей.
И я рассказал, не преминув поведать, какой я был у него замечательный ученик. Лишь упоминание катастрофы немного выбило непроницаемого служаку, но он и тогда взял себя в руки.
- И что ты хочешь от меня? На опыты может сдать такого фантаста? Или расскажешь про других преступников и предателей, может землетрясения, или еще что? В книжках пишут, что такие долбоящеры, как ты феноменальную память имеют и великие нагибаторы. К президенту пойдешь в советники? – наконец сорвался Асобист после того, как я сделал долгую паузу в своем рассказе, посчитав все же информацию давать системно и дозированно. Ему нужно еще переварить сам факт моего существования.
- Я много думал, было даже желание написать письмо может тому же президенту, дескать, будет всем кабздец, примите меры. Долго вспоминал важные даты и события, но кроме некоторых, что для политики не столь интересны, ничего путного, я же в это время интересовался совсем другим, - сказал я.
- Это хорошо, что не додумался – пустая трата времени. Писем таких сотни, уже никак не реагируют, даже не рассматриваются органами. Ну, а если бы настаивал, то и признали недееспособным, да с глаз долой. Ты уже тут в Управлении по-тоненькому прошелся. И чему я тебя учил, или ты не ученик мой? – посетовал Асобист.
- Мне нужен совет, Асобист, - сказал я и увидел очередной приступ удивления собеседника.
- Ну, так меня называли уже достаточно давно и… все очень странно для меня, я материалист, но и слишком много сведений, чтобы пересмотреть некоторые свои убеждения, - он задумался, и уже резким голосом, не терпящим возражений, сказал. – Связь через Андрея – и он ничего не должен знать. К тебе приставлю пару сменных человек, будь добр, не бегай и не скачи по кустам, пусть люди спокойно отработают. В ближайшие пару дней вообще лучше из квартиры не выходить. Я тебе напишу сейчас название сетевой игры и чат в ней, куда ты выйдешь под условным ником на связь, никаких звонков. Все.
Уже через пятнадцать минут я ехал в такси в намокшей насквозь толстовке, пота вышло за разговор, длившийся в итоге больше трех часов, литра два точно. Теперь Асобист проверит мои слова и состоится уже второй раунд переговоров, если только меня попросту не пристрелят. Учитель любил произносить известную фразу про человека и проблемы, предпочитая скорее ликвидировать, чем в игры играть. Но то было в другой реальности, где не было уже понятия «государство», «присяга», и слово «честь» употреблялось ничтожно мало, скорее, в шутливой форме относительно девушек.