Аслан же задумчиво на меня смотрел.
- Победа любой ценой – это раз, специально спровоцировал Магу – два, - сказал тренер и замолчал, предоставляя мне возможность объясниться.
- Давайте на чистоту, - предложил я, озвучив свои наблюдения и желание не быть неким неприкасаемым в группе.
После инцидента тренировка стала явно эффективнее, злее в хорошем спортивном смысле. Я тогда осознал, что являюсь явным аутсайдером в этой группе. Особенно это проявилось во время того самого силового баскетбола. Это был элемент тренировки в игровой форме, когда воя команда должна забросить мяч в кольцо, а вторая всячески препятствовать, причем всячески. Вот только бить о пол, в нашем случае борцовский ковер, мяч не нужно, а вот бить соперника вполне можно, как и хватать за ноги и руки. Тут меня юркие парни и сделали по полной, на следующий день подняться не мог, все тело гудело.
А ребята в итоге оказались компанейскими, по завершению тренировки от приглашений зайти в гости чуть отбился. Аслан же был хорошим тренером и пусть я лишился прежней опеки, он даже на отработку ударов и приемов ставил меня рядом с теми бойцами, которые сильны были именно в этих элементах боя. Хотя явный перекос в борьбу у ребят присутствовал и это выкорчевать явно не получится.
Как то я поприсутствовал, приехав раньше, на тренировке группы, куда, скорее всего, и сам бы попал, не согласись я тренироваться у Аслана. Это был фитнес – нагрузки не шли ни в какое сравнение с нашими, спарринги в таких доспехах, что и не каждая пушка пробьет. Да и контингент был явно не бойцовский. Да и чего было ожидать в группе тех, кому за двадцать, кто уже никогда не станет спортсменом, понимает это и хочет скорее замедлить рост жировой массы и чуть дольше поддержать мышцы в тонусе, скорее для эпатажа женщин, чем для реальной самозащиты.
* * *
Вадим Борисович Колядин был откровенно сбит с толку. Все данные по коррупции в армии, которые ему поведал непонятный парень, подтверждались, пусть пока еще и без прямых улик. Схема хищения подтверждалась и даже еще в больших объемах, чем раньше можно было судить. Такого щелчка по носу российским спецслужбам в бытность службы майора еще никогда не было. Пришлось срочно вызывать из столицы еще две оперативные группы, чтобы устроить слежку за фигурантами дела, особенное внимание при этом уделялось именно Станиславу Мирному. Колядин искал логическое объяснение феномену парня, но пока не находил его. Ну не мог человек, которого круглосуточно слушают и видят, знать то, что обнаружилось.
Обескураживало майора то, что сынок мясного короля области знал о том, о чем и сам Вадим Борисович не предполагал. Разговор с Оксаной о ее дочери состоялся уже на второй день после встречи со Станиславом. Даша, так назвала бывшая коллега их общую дочь, была копией отца, так что при просмотре фотографий, присланных на телефон Колядину, не возникало желания делать и тест ДНК, это было бы только лишней тратой времени. Девочка его дочь и что с этим делать Вадим откровенно не знал. Он любил и ценил свою жену, ни разу не возникало желания расстаться, пусть и майор не был уж так безгрешен в отношениях с матерью своих, получается, старших детей. А тут еще и болезнь, которая пока еще проявилась у дочери, но Оксана начала замечать некоторые недомогания у дочери и бледность.
Колядин экспрессивно ощутил острое желание встретиться с парнем уже на следующий день, но майор решил обождать, не поддаваться эмоциям. Поэтому, когда через неделю после общения с Мирным его потребовал к себе с докладом в столицу куратор, Вадим Борисович в тот же день отправился в первопрестольную, в том числе и по своим, в некотором роде личным, надобностям. Кроме доклада, Колядин хотел прояснить и еще некоторые волнующие его темы, пришлось даже в срочном порядке поднимать связи в научных или околонаучных кругах в столице.
- Профессор Гольдерин? – спросил Колядин пышнобородого пожилого человека, крутящего головой возле барной стойки кафе, в котором и была назначена встреча. – Я от нашего общего знакомого, Вас должны были предупредить.
- Ну, если я здесь, то предупредили, меня зовут Александр Виланович, - представился профессор физики, протянув руку. Колядин же представился очередным выдуманным именем.
- Виланович? – произнес майор ФСБ.
- Владимир Ильич Ленин и Академия Наук. Дед, так сказать, всячески выказывал почтение советской власти, если не возражаете, давайте к делу, признаться, я ограничен во времени, - сказал профессор, присаживаясь за стол.
- Должен предупредить, что о предмете нашего разговора не следует распространяться, так как тема не из материалистичной плоскости, а скорее гипотетическая и опасная. Меня интересует возможность путешествия во времени, - смотря прямо в глаза, в своей манере сказал Колядин, пытаясь продавить собеседника, однако профессор не стушевался от пронзительного взгляда.