На улице взвыли сирены. Вспыхнуло аварийное освещение.
– Дамы и господа, прошу вас сохранять спокойствие! – громко говорила сотрудница ресторана сквозь накатывающий сон и тошноту. – Пожалуйста, без паники покиньте помещение и спуститесь по пожарной лестнице на первый этаж! – ее голос становился тише, силы покидали девушку. – Там, там немедленно окажут помощь.
Адель с ужасом глядела на хаос вокруг, не верила, что все происходит наяву. Это был сюрреалистичный кошмар, о котором все говорили последние несколько месяцев. Для нее разговоры и паника тогда представлялись истерией на пустом месте, которая раздувала сама себя. Когда тревожные слова переросли в безумные действия, даже Адель поняла, что скоро случится катастрофа. Она надеялась забыться в выпивке и наркотиках, встретить войну блаженной, неспособной к осознанию реальности. Однако реальность оказалась проворней и нанесла удар по сознанию девушки раньше химических веществ. Не радость, забытье и покой владели ей, а страх, боль и растерянность.
– Держись меня, поняла? – сказал Алексей, перешагивая через людей, что распластались на полу.
– Ты кто вообще? – обронила Адель. – Это была ядерная бомба?
– Кое-что пострашнее.
На улице раздался рев реактивных двигателей. Два истребителя Raptor F-38, грозные птицы войны пронеслись в опасной близости над крышами зданий. Их брюха почти коснулись макушек здания, но пилоты задрали носы машин и устремились в постепенно изменяющееся небо. Следом загрохотали зенитные орудия. Снаряды расчертили ночь пучками света и ныряли во вскипевшие тучи.
– Чт-что происходит? – проронила Адель, взявшись за левую руку, чтобы унять нервную дрожь.
– Высадка, – отрезал Алексей. Он замер на пару мгновений пока отвлекся на краснеющие небеса. Мужчина нахмурился и прибавил шагу. Все складывалось хуже некуда. Он приехал слишком поздно.
– Какого хрена?.. – Адель следовала за русским, но не отводила взгляда от окна.
Глаза ее широко раскрылись, пока наливались животным ужасом.
Над Нью-Йорком сгущалась алая пелена. Будто погасший клинок света поразил самое сердце небосвода, и теперь из раны проливалась кровь. Багровое свечение жутким пятном расползалось по грозовому полотну. Красные пятна растекались, сливались, сгущались и наполнялись потусторонним сиянием. Гулкие раскаты в глубине кипящих туч звучали подобно предсмертному стону. Над городом закружили вертолеты и самолеты военных, с земли продолжался огонь зенитных орудий. Вслед за градом снарядов с воем взмывали ракеты. Блестящие точки, оставляя за собой реактивные пары, вонзались в багровые клубы и исчезали в тишине навсегда.
Люди с трепетом взирали на пейзаж потустороннего неба. Первобытный страх отравил каждого леденящим кровь ядом. Это было чувство, явившееся из самых темных уголков подсознания, всеобъемлющее и древнее. Давным-давно оно направляло человека в борьбе с дикой природой и стихией. Его позабыли, подчинили воле технического прогресса, ослабили за комфортной и беззаботной жизнью в современной цивилизации. Но сейчас пришла сила, пробудившее этот ужас ото сна. Страх безраздельно овладевал людьми, притупил прочие чувства. Он сначала слегка гладил по нервам, а затем пощипывал их, словно струны скрипки. Ужас играл свою загробную музыку, краткими аккордами возвещал о близости смерти. Костлявым кулаком он стучал о сердце, легкие сжимал влажными пальцами. Люди буквально задыхались от страха. Они падали тут и там, но никто не обращал внимание на тех, кто свалился замертво. Для каждого мир сузился до маленького окошка, через которое он смотрел на небо.
От земли ввысь подул сильный ветер, который, взвихриваясь, будто бы пытался утянуть за собой людей. Тучи глубоко вдохнули, почти всосав весь воздух города. Сирены взвыли в последний раз. Вертолетный гул, рев реактивных истребителей, хлопки орудий противовоздушной обороны растворились в воющих завихрениях ветра. Во всем городе отключилось электричество, и Нью-Йорк погрузился во тьму, озаряемую лишь окровавленным небосводом и вспышками снарядов.
Вдруг воцарилась безусловная, ничем не нарушаемая тишина. Мегаполис обратился в сцену, люди – в молчаливых зрителей.
Онемевшие они покорно ожидали чего-то, что определенно последует за истекающим кровью небом, но время предательски застыло, отдаляя желанное мгновение. Небеса издали утробный звук и опустились к земле. Тучи нависли над городом настолько низко, что почти свалились на Нью-Йорк. В сплошном багровом полотне сыпью проступили черные точки. Они резко распахнулись, подобно пастям, скручиваясь в глубокие воронки.