Девушка даже не заметила, как сбавила шаг.
– Адель, не тормози! – рявкнул Шонэс. Он подгонял девушку, которая была для него опорой.
– Oui[4]... – пробормотала она. – Прости.
Гулкий звук, что донесся сверху, кратким сигналом приглушил песнь истребления. Из-под красного полотна медленно вынырнуло нечто размером с целый квартал. Рассекая тучи черным металлом и огнем, сквозь алую завесу прорвался готический замок. Устрашающих размеров сооружение своей тенью накрыло весь Бруклинский мост. Это был корабль, что словно морской еж, ощетинился множеством башен и шпилей. Будто чешуя древнего чудища их покрывал витиеватый орнамент, который изображал картины страданий. Кости, обезображенные тела и агонизирующие лица – выступали на корпусе судна. Многочисленные крылья в виде контрфорсов и каскадных сводов напоминали выступившие ребра. Фронтоны, опоясывающие среднюю часть корпуса, освещали огни двигателей, которые работали почти бесшумно. Они с жужжанием сдвинулись к кормовой части корабля, и из недр парящего замка повалил черный рой Ангелов.
Летучие демоны хищными птицами спикировали вниз и пролили на людей карающее пламя. Легионеров, низвергающих адский огонь на людей, крылатые демоны подхватили за плечи и унесли подальше от переправы. Выборочно Ангелы вырывали кого-то и из толпы смертных. Кромсая несчастного когтями, они отправлялись с ним к летучей крепости. Под носовой частью судна вспыхнуло красное кольцо света, из которого в переправу ударил гудящий луч. Он хлестнул по Бруклинскому мосту, расплавил каменные опоры и стальные тросы. Луч пронесся по дороге и полоснул бензовоз у самого края подвесного сооружения. Цепочка взрывов барабанной дробью ударила по дорожному полотну. Мост накренился, и оборванные тросы поползли по асфальту в воду. Стальные щупальца загребали автомобили и людей, забирали их с собой в черные глубины Ист-Ривер. За спиной Шонэса начали проседать башни ближайшей к Бруклину опоры, дорожная магистраль медленно опускалась к воде. Предсмертные вопли сливались со звонким скрежетом металла. Дорожное полотно начало рваться: асфальт пошел трещинами, высокими столбами из них пробивалась пыль. Люди повались с ног не в силах сохранить равновесие. Мост резко наклонился к берегу Бруклина пологим спуском. Все покатились вниз, словно с горки. Адель крепко держалась за Шонэса. За ними тяжелой и гремящей лавиной перекатывались машины, грузовики и автобусы. Они сталкивались, скрежетали металлом и нещадно перемалывали в фарш всех, кого настигнут.
– Держись крепче! – закричал Шонэс. Он обернулся, увидев перекатывающееся авто, которые неслись прямиком на них.
Таитэ наклонился вперед, уперся стопами в асфальт, и в то же мгновение оттолкнулся левой ногой, что есть мочи. Он прыгнул вперед почти на три метра, избежав смертельного столкновения с лавиной авто и устремляясь ближе к берегу Бруклина. Адель успела коротко вскрикнуть перед тем, как свалилась в воду с высоты чуть меньше десяти метров. Шонэс крепко держал ее, крепче любой стальной цепи, которой ее можно было бы приковать к нему. Они окунулись в ледяную воду, и холод пронзил их молниеносно. Тысячи маленьких игл разом пились в мышцы и сдавили легкие. Вынырнув, молодые люди жадно глотнули горячего воздуха.
– Быстро к берегу! – продрогшим голосом произнес Шонэс. Он коротко пронаблюдал за тем, как величественный мост тонет в черных водах залива.
Из глубин Ист-Ривер поднимались потусторонние рыцари, чьи десантные капсулы угодили в воду. Морскими чудищами они набрасывались на выживших людей, топили их и нещадно драли на части. Всего за мгновение некогда спокойный пролив обратился в бурлящие воды реки смерти. Немногие льдины на поверхности ее постепенно розовели, пока не становились полностью багровыми пятнами, а на черном стекле реки всплывали сотни изувеченных останков.
Шонэс и Адель выплыли на берег государственного парка Эмпайр Фултон Ферри. Когда-то это было прекрасное место для прогулок и отдыха, откуда открывался впечатляющий вид на Манхеттен, Бруклинский и Манхеттенский мосты. Теперь с набережной глазам предстал устрашающий пейзаж горящего в пламени хаоса города.
Адель свалилась с ног под тяжестью намокшей одежды и обессиленная в побеге от смерти. Она оглянулась. Бруклинский мост полностью погрузился во вскипевшую в крови воду. Некогда сияющий прекрасными огнями башен ночной Нью-Йорк утонул в огне. Раньше он блистал, словно драгоценный камень, теперь только полыхал в бесконечном пожаре. Башни из стекла и бетона стали обезображенными руинами, лишились плоти, остались обглоданными скелетами из железобетона. Над развалинами возносились облака пыли и волны огня. Полотно красных туч нависало над испепеляемым островом, где не прекращались бои, будто кровавый саван. Вой людей и голоса демонов возносились над городом кошмарными песнями смерти, и небо напивалось смертями и муками. Все перемешалось в одной картине больного художника, который жаждал узреть ад в его извращенном величии. Из-под багровых туч появлялись все новые и новые корабли-крепости, окруженные метеоритным дождем.