Удары сердца отзывались в висках Адель пульсирующей болью. Она тряслась от холода, ее ноги подкашивались – больше не было сил бежать.
– Почти пришли, – сказал Шонэс, мягко взяв девушку за руку.
Она метнула на него жалобный взгляд, будто умоляла прекратить бессмысленный побег. На карие глаза наворачивались слезы, девушка уже была на пределе.
– Надеюсь, убежище действительно безопасное, – произнесла она, сжимая его ладонь.
– Одно из немногих на планете.
Он помог Адель встать и вместе они пробежали по мокрой лужайке к ближайшему канализационному люку. Иномирянин подцепил его указательным пальцем и с легкостью поднял, будто чугунный диск весил всего пару грамм. Из коллектора дунул теплый воздух и резкий запах сточных вод.
– Сюда, – он качнул головой в сторону округлой дыры в асфальте. – Ты первая.
Адель поморщилась, пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, но без лишних слов спустилась, а Шонэс пошел следом и закрыл за собой люк. Он спрыгнул в поток нечистот, утонув в них по щиколотку. Адель только что стошнило, и она что-то ворчала себе под нос на французском, очевидно, какие-то ругательства. Шонэс вынул из набедренного кармана небольшой фонарь и двинулся прямиком в темные катакомбы Нью-Йоркской канализации. Здесь грохот войны был приглушен, почти неслышен, что могло бы немного успокоить нервы, если бы не запах и жуткие образы, возникающие в голове. Свет фонаря мягко раздвигал тьму, очерчивая границы туннеля. По обе стороны бурого озера змеились трубы, стены поблескивали влагой и слизью. Где-то пищали крысы. Адель казалось, что они плавают вокруг нее, скребутся о ноги. Но это был только мусор, который дрейфовал по сточным водам.
– Это и есть твое убежище? – спросила Адель. Она зажимала ноздри со всей сил, но даже так вонь пробивалась. Смрад нечистот с каждой секундой пропитывал ее кожу. Она откашлялась, сдерживая подступающую рвоту – плотная, горячая вонь ядом заполняла легкие.
– Я живу на этой планете более сотни лет, – начал Шонэс, постоянно сворачивая во все новые и новые проходы подземного лабиринта, – завел немало друзей. Несколько моих знакомых, достаточно властных и богатых, помогли соорудить бункер.
Они спускались по длинной лестнице еще глубже под землю.
– Вспомни историю о бункере в опоре Бруклинского моста, – продолжал иномирянин. – Тогда правительству удалось построить его незаметно. Здесь работали с такой же скрытностью, точностью и усердием. Нью-Йоркская канализация – идеальная система туннелей, настоящий лабиринт. На планете не так много мест, чтобы спрятаться.
– И все это не для каких-нибудь толстосумов из правительства и чемоданами бабла? – удивилась Адель. Дорогу им преградила тяжелая, чугунная дверь с длинным рычагом вместо ручки.
– Бункер не для них, – пояснил Шонэс и дернул за рычаг. Иномирянин со скрежетом отворил тяжелую дверь, за которой была еще одна более крутая лестница.
С каждой пройденной ступенькой тьма обступала туннель позади, раз и навсегда поглощала его. Адель почувствовала приятную прохладу снизу. Теперь вонь шла только от нее, а там внизу пахло лишь сыростью. Ей показалось, что она спускается к центру земли – такой длинной оказалась винтовая лестница. Хотя чем глубже девушка погружалась в подземелье, тем тише становилось вокруг. Тишина обволакивала также плотно, как и тьма заливала спуск в бездну. Ни грохота войны, ни журчания сточных вод, ни даже писка грязных крыс – ничего, лишь стук подошв по металлическим ступенькам.
В конце пути их ожидала очередная дверь, но теперь уже она сверкала сталью и сложной системой замков. Адель замялась на месте. Они уперлись во внушительный тупик, крепкий, как люк бомбоубежища или даже банковского хранилища, какие показывают в фильмах про ограбления. На сером и прочном металлическом листе виднелись толстые стержни, что сходились в центре с крупными магнитными замками и шестернями. Шонэс опустил защитную крышку цифровой панели в правой части двери, быстро набрал нужную комбинацию символов. Внушительные засовы загремели, магнитные замки с чуть слышимым жужжанием открылись. Лист металла с грохотом отъехал в сторону.