Дирэн тяжело вздохнул и, плавно опустив руку, свернул экран. Как бы он не старался, война все не выходила у него из головы. Она занимала все мысли, опасно подводила к границе помешательства. Тревожное чувство пронизывало тело еле заметной дрожью. Дирэн прекрасно понимал, что слова об участии Святых Рыцарей, хоть и правдивы, сильно преувеличены. В бою непременно использовали скрытый резерв тех, чьи имена никогда не будут оглашены, а сам факт их существования тщательно скрывается уже сотни тысяч лет. Вряд ли даже сейчас о них расскажут.
Но страшнее было обладание этим знанием, о котором он вспомнил внезапно. Когда-то истину намеренно и для чего-то лишь временно стерли.
– Мальчики, вам уже пора в школу, – сказала Джена, глянув на часы. – Доедайте скорее.
– Уфже пофти, – прочавкал Шонэс. Он ерзал на месте. Мальчишка с нетерпением ожидал момента, когда попадет в это загадочное, но уже заочно им любимое место, как школа.
– Шонэс, не разговаривай с набитым ртом, – поругала Джена младшего сына.
Младший Таитэ виновато вжал голову в плечи и перестал суетиться.
– П… прости, мама, – произнес он, тщательно прожевав.
– Ничего страшного, – смягчилась Джена. – Просто запомни, что это неприлично. Ладно, собирайтесь.
Братья соскочили с мест и выбежали в коридор. Там они накинули белые пиджачки с длинными полами и обули черные сапожки.
– Ведите себя хорошо, – сказал Дирэн. – Учитесь прилежно, не докучайте наставникам.
– Хорошо, пап, – в голос ответили мальчики.
– Сегодня они особо энергичны, – заметила Джена.
– Ну, все-таки у Шонэса важный день. Он так долго его ждал. А Ринэс за него переживает.
– Он так легко его принял, – грустно сказала она. – Будто они всегда были вместе.
Дирэн положил руки на плечи любимой и добро улыбнулся.
– Все хорошо. Дай себе немного времени, самую малость. Все твои тревоги, мы обуздаем вместе. Ты и сама не заметишь, как одаришь его материнской любовью и лаской.
Джена неуверенно кивнула и прильнула к груди мужа. В себя она не верила, но Дирэн никогда не сомневался в ней.
– Если вы думаете, что после такого я забуду про дверной звонок, то глубоко заблуждаетесь, господин Таитэ, – пробурчала она.
На лице Дирэна образовалось несуразное выражения одновременного смущения и вины. Он посмотрел куда-то вправо, когда Джена зло зыркнула на него.
– Ты должен починить звонок сегодня же, понял? – грозным тоном сказала она, отстраняя супруга.
– Ну, эм, слушай, столько дел, стольким нужна моя помощь. Я все время забываю.
Джена сделала шаг назад и уперла руки в бока. Она склонила голову, чтобы заглянуть в бесстыжие глаза мужа, которые он прятал.
– Я не слышу вас, господин Таитэ.
– Да-да, все сделаю, – наотмашь брякнул Дирэн.
Джену такой неискренний ответ не устроил, и она безмолвно приподняла одну бровь.
– Обещаю, – невинно произнес Дирэн. – Клянусь перед Великими Духами.
– Это последний раз, когда я тебе верю, – сказала Джена, накидывая серое пальто. – Я могу задержаться в Акрополе. – Она собирала какие-то бумаги в сумку. – Сегодня же созыв Совета Света, поэтому у тебя куча времени, пока я не приду. Хорошего дня тебе. Не починишь звонок, убью.
– Это дело темное, – в шутку сказал Дирэн, наклонившись, чтобы поцеловать жену на прощание.
Джена чмокнула его в нос и пригрозила кулаком:
– Не ленись, – после чего спешно удалилась. – Пойдем, мальчики. – Она взяла Ринэса за руку, а тот младшего брата.