– Привет, – зазвенел миленький голосок справа.
Шонэс повернулся и увидел рядом Нираю – дочку госпожи Силлы. Она приветливо улыбнулась, но стоило только мальчику посмотреть ей в глаза, как, смутившись, Нирая натянула на лоб поля шляпки.
– Меня зовут, Нирая Шантрэ, – замялась девочка. – Помнишь меня?
– Конечно, – кивнул Шонэс. – Утром виделись, я помню. Садись, – предложил он, отодвинувшись. Девочка с радостью устроилась рядом.
– Что делаешь? – оживленнее спросила Нирая, наклоняя голову к Шонэсу, чтобы проследить за его взглядом. – Следишь за ней? – ехидно подметила она.
– Ну, просто смотрю, – задумчиво ответил Шонэс.
– Это почти то же самое, – посмеялась Нирая.
– Почему с ней никто не играет? – не понимал младший Таитэ.
– А ты не знаешь? Это Астрея Райнэ, – сказала Нирая, положив руки на колени. – Ее перевели на прошлой неделе. – Выражение на лице девочки сделалось грустным, она поежилась. – Она... проклята. Поэтому никто с ней не дружит.
– Что значит «проклята»? – спросил Шонэс, не сводя глаз с Астреи. Непонятное слово скребло по ушам и груди острыми когтями. В нем плескалось злоба, омерзение, которых Шонэс не понимал. В самой Астрее мальчик не заметил ничего плохого или необычного, кроме печального лица.
– У нее печать на лбу. – Нирая приподняла челку и указала на себя пальцем. – Говорят, это метка Тьмы. От нее проклятые страдают и, чтобы облегчить боль, передают ее другим.
Астрея подняла голову и заметила, как на нее смотрит Шонэс. Он уставился так, словно увидел нечто невероятно прекрасное. В груди мальчика что-то защекотало, а сердце начало учащенно биться. Он ничего не слышал, ничего не видел кроме нее. За секунду мир вокруг растворился, превратившись в размытую пелену, дымку, окружающую их двоих. Шонэс почувствовал слабость во всем теле и в то же время необычайное воодушевление. Мальчик не понимал, что творится с ним – все внутри перемешалось. Астрея заворожено не сводила глаз, словно что-то связало их.
– Я хочу поговорить с ней, – заявил Шонэс.
– Не стоит, – сказал Ринэс. Старший Таитэ плюхнулся рядом с братом и передал пакетик с соком, за которым сходил в буфет, а контейнеры с горячим обедом положил на желтую траву.
– Почему? – расстроился Шонэс. Он покрутил в руках упаковку с фруктовым нектаром, потряс над ухом, но так и не понял, как попить. На выручку, как и всегда, пришел старший брат.
– Она не только проклята и может тебе навредить, – ответил Ринэс. Он взял у Шонэса пакетик и вставил трубочку.
– У нее на глазах убили маму, – пояснила Нирая, прижав к груди колени. Девочка и представить себе не могла, какое горе – увидеть смерть матери, да еще от рук порождений Тьмы. – Она видела все там, на Карнаке, когда на него напали. Ей сейчас нелегко. Ее лучше не беспокоить.
– Нет, – мотнул головой Шонэс, отпив из пакетика кисло-сладкий сок, и поморщился. – А я думаю, что сейчас ей нужны друзья и добрые слова.
– Это, правда, не лучшая идея, Шонэс, – сказала Нирая, предостерегая его от ошибки. – Мама говорит, что от таких ран поможет только время. А еще ее проклятье – не просто слух. Рядом с ней, – девочка задрожала, с неохотой вспоминая попытку знакомства с одноклассницей, – правда чувствуешь себя неуютно...
Шонэс не хотел сдаваться. Мальчик желал поговорить с девочкой, которая вызывает странное щекочущее чувство в груди. Он посмотрел на пакетик с соком, и у него созрел отличный, как ему показалось, план.
– Папа говорил, что всех радуют подарки. – Сказал он, поднимаясь. – Ей тоже понравится.
– Сок? – усмехнулся Ринэс и иронично добавил: – Тогда удачи, герой-любовник. Только она спасет тебя с таким планом.
– Спасибо, – улыбнулся Шонэс, не понимая сарказма, и двинулся навстречу Астрее.
– Ты что, Ринэс, отпустишь его? – удивилась Нирая и подскочила на ноги.
– Он слишком упрямый и наивный, чтобы меня послушать, – пожал плечами старший Таитэ, открывая контейнер с горячим обедом. – Пускай попробует. Кстати, Шонэс.