– Ага, помню. Поэтому ты захотела стать доктором, которым он был на своей планете.
– А что тебе напоминает в нем отца?
– Не знаю. – Адель задумалась на секунду. – В нем что-то есть от военного. Папа служил в иностранном легионе. Эти bureaux[3]. Дома он бывал редко. Частые переезды. А когда приезжал, наступал период жесткой дисциплины. Никакой свободы.
– Уверена, что папа любил тебя, – произнесла Катя, положив руку на плечо Адель. – Просто военные иначе показывают заботу. Я знаю.
– Я довольно скоро поняла, что мне не нужна ничья любовь. Я научилась быть сама по себе и получать от этого удовольствие. Поэтому меня бесит Шонэс.
– Ему не плевать на тебя, – понял Катя. – И ты знаешь, что он честен в этом отношении.
Подопечные Шонэса собрали в походные рюкзаки свои вещи, которых было немного, лишь самое необходимо, и приготовились к всплытию. До него оставались считанные минуты. Девушки ожидали в каюте, а мужчины отправились во второй отсек субмарины, где находился ее «мозг». Именно там располагался центральный пульт управления, и оттуда производилось управление подводной лодкой. Шонэс и Дин стояли в окружении пультов гидроакустических систем, регуляторов микроклимата и навигационного спутникового оборудования. Над всеми пультами, экранами и приборами сосредоточенно работали тридцать членов экипажа. Из второго отсека был выход в рубку АПЛ, предназначенную для наблюдения за поверхностью моря. Там же находились выдвижные устройства: перископы, антенны и радары.
– Как хорошо, что плаванье прошло тихо, – выдохнул Дин. – Слушай, сколько им нужно времени, чтобы, ну, закончить обряд?
– Зависит от его формы и уровня развития цивилизации, – ответил Шонэс. – От недели до полугода. К тому же, я все еще надеюсь, что в солнечную систему прибудут силы Люмин Милитарис. Легион Сордеус необычная армия. Они скорее, как саранча. Налетают роем, либо сразу применяют оружие массового поражения, либо медленно и изощренно убивают все живое на планете. Нам крупно повезло, что Священные миры они любят поистязать. В любом случае, тяжело что-то говорить, пока мы тут.
Два с половиной месяца судно не выходило на связь, чтобы не демаскировать себя. Напряжение в воздухе замкнутого пространства физически ощущалось. Только Таитэ знал, что всех ожидает на поверхности. Опустошенный, обезображенный, истерзанный непримиримой мощью потусторонних сил мир. Ужасно было осознавать, что даже без вторжения, он в скором времени готовился умереть. Превратиться в ядерную пустошь в огне личных амбиций и безукоризненной уверенности в превосходстве над противником.
– Давно власти были в курсе?
– Мы полагали, что достаточно. Не все прислушались к нам. – Шонэс помолчал, ругая себя за безалаберность. Ему следовало сильнее давить на правящие элиты и тщательнее подготовить свою агентуру в политических кругах. – Мы еще просчитались со временем их нападения. Столько жертв можно было бы избежать.
Дин посмотрел на друга. Его истязало чувство вины за все те смерти, что случились в момент вторжения. Было бы глупо отрицать, что кровь невинных людей и на его руках. Столько лет он пытался сделать все, чтобы спасти как можно больше жизней. Но за последние несколько месяцев Стивенс видел только военных и ни одного гражданского, кроме него и девушек.
Вдруг судно качнулось с такой силой, будто рядом разорвалась подводная мина. Шонэс схватился за какой-то патрубок над головой и успел придержать Дина, которого швырнуло в сторону.
– Доложить обстановку! – скомандовал командир.
– Радар ничего не засек, товарищ капитан! – рапортовал гидроакустик.
Судно вновь дрогнуло, и весь корпус субмарины издал скрежет, словно стон стального кита.
– Мы всплываем!
– Что? Команды не было, отставить всплытие!
– Какова скорость всплытия? – спросил Шонэс.
– Уже 10 узлов и увеличивается.
– Капитан, противник нас засек и вытягивает, – крикнул иномирянин. – Всех эвакуировать, быстро!
– Я за девчонками, – Дин бросился в четвертый отсек.
Все нутро судна залил крик сирены. Экипаж в срочном порядке приступил к выполнению порядка действий при чрезвычайных ситуациях. Судно качало то влево, то вправо, корпус жалобно гудел. Кое-где не выдерживали системы контроля давления и запорные клапаны срывало. Несколько матросов обожгло горячим паром из пробитого трубопровода.