– Думаю, мы и в таком поезде сможем неплохо отдохнуть, – хмыкнул Дин.
– Идите вперед, – сказал Шонэс.
Катю уложили на кожаный диван, и Дин сел рядом. Американец нежно погладил ее по лбу. Она так сладко посапывала, будто бы после ночной смены в больнице. Он множество раз видел, как девушка возвращалась домой без сил. В такие периоды она ничего не говорила, даже не успевала раздеться и принять душ, как сразу падала на кровать и засыпала.
Адель заглянула за барную стойку, чтобы присмотреть себе выпивку.
– Вы что-нибудь будете? – поинтересовалась она, не забыв про друзей.
– Нет, спасибо, – вздохнул Дин. – Только спать. И ты бы завязывала так много пить.
– Мы чуть не умерли, – фыркнула Адель. – Я хочу отпраздновать это хотя бы одним бокалом вина.
– И как у тебя голова еще не лопнула от похмелья? – сказал Шонэс, заваливаясь в одно из кресел.
– Она стальная, – ответила француженка.
Девушка несла два бокала и бутылку красного Каберне Совиньон урожая 1941-го года. Девушка села в кресло рядом с Таитэ. Между ними был небольшой столик черного дерева. Адель разлила рубиновый напиток и пододвинула один бокал Шонэсу, отвергая таким жестом всякий отказ.
Иномирянин подумал немного, но все же взял бокал.
– Так ты был важной шишкой? – произнесла девушка, вновь окидывая взглядом вагон.
– Сто пятьдесят лет непрерывной работы, кого угодно сделают важной шишкой. Никогда не любил роскошь. Она притягивала жадных и мелочных людей, которые хотели приобщиться к богатству. Люди их не заботили. Но такая уж культура на Земле, что нам дали самое лучшее, что есть.
– Шонэс старался держать поблизости филантропов и альтруистов, – сквозь сон пояснила Катя.
– Хм… – задумалась Адель. Она провела указательным пальцем по краю своего бокала, и раздался характерный звон чистого хрусталя. – Ну, а девушка? Была у тебя на Земле любимая женщина?
Шонэс вздохнул.
– Женщины были. Но я не смог никого из них полюбить.
– Как это? – встрепенулась Адель, внимательно посмотрев на Шонэса. – За сто пятьдесят лет ты ни в кого, ни разу не влюбился?
Он грустно улыбнулся.
– Нет. Я всегда любил одну.
[1] Пожалуйста (франц.)
[2] Грязнуля (франц.)
[3] Офицеры (франц.)
[4] Ублюдок (франц.)
Глава 6
ГЛАВА 6
Будильник ответственно запищал в шесть утра, однако Шонэс проснулся еще полчаса назад. Он всегда еще немного лежал за закрытыми глазами, не желая расставаться с мягкой кроватью. Восемнадцатилетний юноша прикрыл ладонью пищащую коробочку на комоде рядом с кроватью. Почему-то ему показалось, что начало новой учебной недели окажется крайне насыщенным. Он устало простонал и поднял руки к потолку, сцепив пальцы в замок. Таитэ потянул носки и громко зевнул, чтобы окончательно распрощаться со сладкими снами. Юноша наклонился вперед, присел в мягкой постели и оглянулся. Комната была просторной, из открытого окна веяло теплым, весенним воздухом, который слабо колыхал полупрозрачную занавеску. Беспорядок в спальне касался лишь рабочего стола, на котором в неаккуратные башенки и стопки были уложены учебники, тетрадки и какие-то отдельные записки. На спинке стула одежда висела, как попало. Шонэс обычно скидывал ее, не задумываясь, и переодевался в домашние шорты. Ему было лень складывать все в гардеробный шкаф по полочкам, да по вешалкам. В остальном кругом царили порядок и чистота. Ни пылинки, ни соринки на ковровом покрытии.
Юноша снова зевнул и пригладил растрепанные после сна белые волосы. Он поднялся и прошел в центр комнаты. Каждое утро Шонэс начинал с зарядки. Сперва он, непременно, разминал и растягивал суставы и мышцы, после приступал к базовым упражнениям: отжиманиям и подтягиваниям на турнике, что был установлен под высоким потолком в коридоре между спальней и ванной комнатой.