– Однако уже шесть лет мы реформируем учения Великих Духов на пользу армии, – продолжал воин Света. – Объективно наше прозрение несравнимо со знанием Богов. Стоит ли позволять сомнениям нас сломить?
Джена будучи уже полноценным представителем Совета астропутешествий притаилась, чтобы на нее как можно меньше обращали внимания. Она почти не говорила и принимала пассивное участие в любых дебатах. Тем не менее, это не означало, что ее вовсе не волновали обсуждаемые темы. Напротив, благодаря безучастливости она всегда верно подмечала те или иные нюансы обсуждаемых вопросов, а потому говорила исключительно редко, от того и точно.
– Порой некоторые из нас забывают, для чего мы собираемся последние шесть лет, – вклинилась Джена, обратив на себя внимание присутствующих. – Идет война на уничтожение. И я соглашусь с господином Райнэ: такую роскошь, как сомнения, перетекающие в продолжительные споры, мы не можем себе позволить. Попрошу вас не забывать и о том, что мы с самого начала строили культуру на отрицании самой возможности войны для смертных. Мы довольно долго полагались на мощь Люмин Кроцис и Элементум Сурвару. Пожинать плоды предков, побоявшихся в открытую противостоять Тьме – наше бремя. Мы должны со всей ответственностью принять его.
Она пылала настойчивостью, в ее словах ощущался почти неуловимый привкус ядовитого укора в сторону советника духовенства. Да, его слова шли от чистого и доброго сердца, ведь догмат священника лежал в области исключительно альтруистичной. Война извращала веру, отравляла миролюбивые идеи и философию политикой. Но не только к духовнику были обращены слова Джены, она проговаривала вслух все то, в чем убеждала и себя.
В нынешнее время представить добродетель, лишенную щита и меча, невозможно. Джена хоть и уважала ремесло военных в деле защиты сил Тьмы, все еще опасалась все большего вовлечения армии в культурную и политическую жизнь Сообщества Света. Она прекрасно осознавала, что чем дольше продолжается война, тем сложнее будет в дальнейшем расформировать Люмин Милитарис. И будет ли вообще необходимость в этом, ведь культура, экономика и производство уже прочно стояли на военных рельсах. Не утонет ли мирное Сообщество Света в милитаристском болоте окончательно, неспособное в дальнейшем бросить армейские щит и меч. Именно поэтому Джена всеми силами.
– Господин Дантэ может гордиться своей подопечной, – пророкотал военный.
Джена и сама побаивалась, насколько сильно в последнее время ее слова отражали речи директора Воуро.
– Благодарю вас, господин Райнэ, от имени моего наставника, – кивнула Джена. – Как ваша дочь?
– Астрее нелегко, сами понимаете, – ответил Ганроу Райнэ. – Поддержка вашего сына ее очень воодушевляет. Я, к сожалению, все реже вижусь с ней. Работа, – военный похлопал себя по багровому наплечнику, – сами понимаете.
Не успела Джена ничего ответить, как раздался сигнал к началу следующего раунда Созыва. Таитэ погрузилась в единый поток сознания миллионов советников из других миров и галактик. Без единого слова и объявлений все осознали, что сейчас ее очередь выступать. Она воспарила в полумраке, окружённая мириадами мелких огоньков чужих сознаний. Джена повела рукой по воздуху, и к ней подплыла стопка бумаг, перехваченная синей лентой. Чем дольше продолжается война, тем глубже Сообщество Света погружается во мрак. Джена понимала, как важно скорее завершить конфликт, какая ответственность лежит на ней. Она работала изо всех сил, делала все от нее зависящее, чтобы приблизить победу.
И сегодня у нее появился очередной шанс сделать это.
– Благодарю вас за возможность говорить, – сказала советница, поклонившись. В этот момент женщина вдохнула, собираясь с силами, и выдохнула. – Я в качестве председателя совета астропутешествий хочу представить вам проект революционной технологии.
Перед ней возникла голограмма сферического механизма, покрытого сетью кабелей, трубопроводов и систем охлаждения, словно охваченная щупальцами.