Металлические глаза Нейро замерли. Он очень редко возвращался к прочитанному, но в этот раз материал заинтриговал. Мысли появлялись одна за другой, оформились новые вопросы и теории. Возможно ли это? Стоит ли остановиться именно на этой технике?
– Техника крови… – неосознанно произнес он. Трепещущее чувство защекотало в груди, он дышал очень осторожно, будто прикоснувшись к хрупкой тайне. Она была готова ускользнуть от него, а потому он так бережливо прошептал: – «И в смерти я посеял жизнь. И в крови я Истину познал»… Вот оно.
Через открытые окна в душную аудиторию кафедры межвидовой медицины проникал приятный сквознячок, колышущий страницы тетрадки и учебника Шонэса. Сегодня зачитывали материал о нервной системе третьей священной расы – тергон. Силла Шантрэ уже почти час рассказывала об устройстве мозга иномирян. На доске позади кафедры проецировались изображения из анатомического атласа, где в первую очередь учащиеся обращали внимание на четыре полушария головного мозга, а также их сложную синоптическую систему. Тергонцы были представителями вида инсектоидов, то есть свое происхождение они вели от насекомых. В процессе эволюции представители третьей священной расы сохранили сложную центральную нервную систему, хитиновый покров вместо привычной кожи, а также две пары глаз и верхних конечностей. Силлу прервал вопрос из аудитории. Студент упомянул о некой телепатической связи разумных насекомых. На что преподаватель дала утвердительный ответ. Ко всему прочему, при смертельных для большинства известных Сообществу существ травмах, тергонцы впадали в анабиоз до полного восстановления и заживления утраченных тканей или органов. Именно поэтому на основе генетического материала инсектоидов: ихора, костного мозга и некоторых тканей внутренних органов разрабатывали множество лекарственных препаратов. В том числе и тех, что исцеляли поврежденные клетки мозга и благоприятно влияли на центральную нервную систему.
Шонэс хоть и успевал вести подробный конспект, особенно уточняя моменты регенерации утраченных конечностей и внутренних органов тергонцами, более всего был сосредоточен на тексте учебного пособия. Он как раз читал раздел о нейродегенеративных заболеваниях мозга. По тексту юноша выяснил, что верумцы практически не страдали недугами, связанных с постепенным отмиранием нейронов. Ученые связывали это с многолетней историей расы, чья медицина и технологии веками помогали развивать физиологию верумцев. Таким образом, среди детей Верума в принципе не существовало такого понятия, как наследственные и старческие заболевания мозга. Кроме того, жители жемчужного мира считались универсальными донорами для гуманоидов.
Часть о невероятной ценности головного и спинного мозга его расы так увлекла Шонэса, что он совсем позабыл про окружающую действительность. Он даже не услышал, колокольного звона, оповестившего об окончании лекции. Резкий удар по парте вернул его в действительность.
– Шонэс! – громко произнесла Силла, опершись рукой на парту студента. – Очнись, все уже вышли на перерыв.
Юноша похлопал удивленными глазами и оглянулся в пустой аудитории. Он вжал голову в плечи и криво улыбнулся.
– Прошу прощения, зачитался немного.
– Твое увлечение учебой похвально, – сказала Силла и направилась вниз по лестнице к кафедре и доскам, что заняли всю стену за ней. – Но тебе следует проявить уважение к моему труду и быть внимательным на лекции. Ты не забыл, что у нас в конце недели контрольная работа?
– О заболеваниях кишечника, я помню, – суетливо ответил Шонэс. Он поспешно собрал учебные атрибуты в рюкзак и спустился за лектором. – Я все записываю и прекрасно вас слышу, госпожа Шантрэ. Но эта наука настолько обширна и разнообразна, что иногда просто не хватает времени на самообучение.
– Поэтому послушники церкви Кирии и учатся десятилетиями, – Силла выключила проектор. – А свой опыт мы передаем вам, чтобы вы когда-нибудь превзошли нас.
Шонэс сел на деревянный стул с одной ножкой.