– М, так, – Шонэс заглянул в рюкзак и одну за другой выставил на подоконник банки, – мясной гуляш с овощным пюре, суп, а на десерт у нас травяной чай и тосты с вареньем, которые передал Нейро.
– У, варенье, – сладко протянула Астрея и повиляла бедрами.
С витража, у которого они сидели, открывался вид на парковую зону университета. Раньше каждая секунда рядом с Астреей медленно убивала Шонэса. Он чувствовал, как сердце сжимают холодные пальцы смерти, пульс становился все медленней, воздуха не хватало. Сейчас же он мог легко с ней проводить время.
Проклятье Астреи оказывало различные влияние на окружающих. По данным последних исследований Шонэс знал, что, прежде всего, это обусловлено общим физическим и ментальным уровнем развития человека вблизи проклятого. Чем слабее тело и разум, тем сильнее воздействие проклятья. Именно поэтому животные особенно чувствительны к отмеченным Тьмой. Мелкие зверушки погибали мгновенно. Более крупные создания или хищники испытывали первобытное чувство страха и старались как можно быстрее сбежать. В иных случаях звери впадали в ярость, нападали на источник зла и боли. Растения также увядали в присутствии прокаженных.
Порой Шонэс слеп на несколько секунд. В общении с Астреей его тело будто бы испытывали на выносливость. И все же он виделся с ней, потому что никакая боль не могла отравить его влюбленное сердце. Как бы проклятье не истязало его, чувство покоя и радости от общения с Астреей были сильнее. Он верил, что однажды снова насладится ее улыбкой, крепко обнимет и поцелует, скажет, что все позади и она справилась. Шонэс знал, какая Астрея сильная, и сила ее вдохновляла. Таитэ только представлял, какая боль истязает девушку, но не в состоянии осознать в полной мере, как она страдала. Даже сейчас в скафандре Эльхира было видно, как она слабо дрожит.
Астрея подключала банки с обедом к клапану на шлеме, который находился на уровне ее рта. Похожим образом питались астронавты или воины Армии Света, которые могли по нескольку месяцев находиться в боевой броне, не снимая ее.
– Я хочу, чтобы твоя мама стала моей наставницей, – сказала Астрея.
– Хочешь с ней работать? – уточнил Шонэс.
– Да, проектировать космические корабли. Это же так здорово! А потом однажды отправиться на своем же корабле куда-нибудь. Хочу увидеть новые миры.
– Ты не украла мечту у Нираи? – усмехнулся Шонэс. – Утром об этом с ней говорили.
– Это она у меня украла, – наиграно хмуро произнесла девушка и посмеялась. – Как твои руки? – грустно спросила она.
Шонэс посмотрел на небольшой узор ожога на левой ладони и перевернул ее, положив на колено. Он получил его, когда на прошлой неделе уговорил подругу подержаться за руки.
Астрея жила в борьбе за свое увядающее тело. В одно мгновение живот заворачивался в узел, в другое – ей казалось, будто зубы сейчас разорвет изнутри в агонии. Ночью ее терзали кошмары и ведения, насылаемые демоническими существами, а на утро она просыпалась с кровавыми слезами. Весь цикл страданий продолжался вновь и вновь. Мгновением свободы становилась близость с кем-то. Шонэс своей заботой спасал ее.
– Пустяк, почти зажил, – сказал юноша. Взять на себя часть ее груза, быть рядом – меньшее, что он хотел для нее сделать. – Подтягиваюсь и совсем не замечаю.
Девушка посмотрела в окно, стесняясь взгляда Шонэса. Она набиралась смелости, чтобы затронуть тему, что давно ее тяготила.
– Я давно хотела спросить. Сложно говорить. Страшно.
Воздух в груди застыл совсем иначе, чем обычно. Астрея часто испытывала удушье, но сейчас грудь сжимало от страха и стеснения.
Шонэс чуть подался вперед, но не слишком близко.
– Ты же знаешь, что мне можно говорить все.
Она мельком глянула на него, смущаясь за где-то за дымкой дыхательной смеси. Астрея сжалась, приподняла плечи.