– Владимир Рудольфович? – говорит он. – Привет, как дела? Как Эльга, все ли нормально?
Одним словом, обычная вежливая прелюдия. Активно поддерживаю беседу и жду развития событий.
– Знаешь, тут у меня сейчас Миша Фридман, – через некоторое время выдавливает из себя Сурков, – и у него к тебе есть один короткий разговор. Ты не мог бы уделить ему минут десять-пятнадцать?
Я не стал спрашивать о том, кто такой этот господин Фридман. Я и так знаю – банкир, нефтяник, один из самых богатых людей страны. Не могу сказать, что встреча с ним входила в мои планы, но никакого повода отказывать Суркову я не видел. Так что решили встретиться, но от предложения заехать в банк я отказался категорически – остался ждать у себя в Апостольском приказе. Не прошло и пятнадцати минут, как мне доложили, что гость в приемной. Я попросил проводить его ко мне.
Конечно, Фридмана я видел не раз и был с ним хорошо знаком еще по своей журналистской работе. Сильный, волевой, очень умный, абсолютно безжалостный и феноменально жадный человек. Каждый раз, когда он смотрит на тебя, возникает живое ощущение, что он решает, как бы к тебе так подобраться, чтобы поудобней слопать. В его обществе чувствуешь себя кузнечиком, к которому уже пришла лягушка – прожорливое брюшко. Одет Фридман был так, что сходство с земноводной обжорой только усиливалось. Строгий костюм от Китона, идеально подобранные рубашка и галстук все равно не сидели, так как явно были куплены в надежде на то, что их хозяин похудеет. Но в борьбе с животом победителем вышел живот, который теперь гордо рвался на свободу, оттопыривая пуговички.
Михаил был предельно честен и перешел в наступление сразу после приветствия:
– Владимир, я бизнесмен и могу сказать, что не самый плохой. – Он ухмыльнулся. Очевидно, ухмылка должна была означать, что проявленная им скромность – это намек на самоиронию. – Я не хочу лезть в ваши дела и выяснять, кто вы есть на самом деле. Христос, Антихрист? По мне – хорошо, что евреи и не коммунисты. Но есть у меня к вам пара вопросов. Все-таки коммерция в мире осталась. Не знаю, каким образом к вам приблизился Билл Гейтс, но «Майкрософт» точно в выигрыше.
– Билл – избранный! – напомнил я.
Михаил сделал жест плечами, который должен был означать, что он с этим и не спорит, хотя сам выбор и не одобряет.
– Хорошо, с этим понятно, – согласился Фридман, – но ведь и Тед Тернер сумел выправить свои дела и резко усилиться. Поймите, я не жалуюсь, но и мы как группа компаний вполне могли бы поучаствовать в вашем проекте.
– Каким образом? – поинтересовался я. Разговор становился забавным.
– У нас есть и собственные телевизионные каналы, и банки, и большой опыт работы с судами и с государственными органами управления.
– Взятки даете? – то ли спросил, то ли подсказал ему я.
– Нет! – возразил Фридман, да так, что я почти ему поверил.
– А что так, денег жалко?
– Жалко, – сказал Фридман, и вот тут я поверил ему сразу.
– Так как же тогда?! – удивился я.
– Очень по-разному, – ответил Михаил и тяжело вздохнул.
– Так от меня-то вы что хотите? У вас и так все есть.
– Понимаете, – вкрадчивым голосом произнес не самый плохой бизнесмен, испытующе глядя мне в глаза, – в нашей среде от близости к первому лицу зависит очень многое, практически все! С вашим появлением расстановка сил кардинально изменилась. Все традиционные схемы и понятия ушли. Ну, скажем, раньше Рома высоко стоял, потом Олег. Боролись они вместе то с Ходором, то с Гусем, то с Березой. Кто к Игорю зайдет, кто к Славе – ну, в общем, это наша внутренняя кухня, и так сразу ее не понять.
– Ну почему же, – задорно возразил я, – очень даже ясно! Кто с Христом ходит, тот и авторитет. Кто к нему ближе всех сидит, кто голову ему на грудь кладет, кого он словом удостаивает – тот и в законе. То Петр, то Павел, то Иоанн, то Матфей. Видите, Михаил, – у нас с вами подходы не сильно отличаются.
Фридман понял, что я над ним подшучиваю, и это ему не понравилось. Он сделал паузу и пожевал губы. Я услышал, как он мысленно приказал себе ни о чем не думать, «ведь Сурков предупреждал, что Владимир их читает».
– Молодец, Михаил! – сказал я. – И удар держите, и домашнюю работу выполняете. Не буду я вас мучить. Я не замена Путину, это он ваш Президент. Мне от вас никакой помощи не надо, хотя не удивлюсь, если выяснится, что от моего имени вы уже и обращались, и воспользовались.
По промелькнувшей ухмылке я понял, что угадал.