принимать свободные решения. Самый, наверное, наглядный, состоит в том, что нам кажется (по
крайней мере, мы регулярно видим это на собственном опыте), что мы выбираем что-то, принимаем
решения и склоняемся в пользу того или иного варианта. Есть еще несколько аргументов. Например, способность к предсказанию. Предположим гипотетически, что однажды наука достигнет полного
понимания того, как действует человеческий разум. Поэтому при наличии достаточного количества
информации наука будет в состоянии предопределять полностью и в точности, в деталях, как вы будете
себя вести в течение следующего часа. Поэтому ученые говорят: «В следующие пять минут Оксана
споет песню». Всё это на основании полученной информации о том, как действует ее разум. И вот, мы
предсказываем, что через пять минут Оксана встает и начинает петь песню. И если мы скажем Оксане, что вот так работает ее мозг, и что она уже готова к тому, чтобы спеть песню, то как она поступит?
Скорее всего, она сделает что-то совсем другое. Что-то, что докажет ее самобытность.
Я думаю, что люди по природе склонны противиться тому, что им советуют. И я скажу вам, что
студенты еще в большей степени, чем другие люди, противятся предложениям и советам. Это проблема, которая возникает у нас в связи с предсказаниями. Если бы это было так, то не имело бы значения, говорю я Оксане или не говорю, что она сделает в будущем. Если эта картина верна, и я могу сказать ей, что произойдет в точности, то она в точности это сделает. Но для нас это кажется смехотворным и
невероятным. Это одна из проблем.
И еще одна проблема возникает, если считать, что люди несвободны. Эту проблему можно назвать
проблемой рациональной аргументации. Был такой философ Эпикур, за 280 лет до Христа он написал:
«Человек, который считает, что всё происходит с необходимостью, не может критиковать того, кто
говорит, что всё происходит не с необходимостью, потому что он понимает, что этот второй человек
тоже утверждает это с необходимостью». То есть человек, который говорит, что всё детерминировано и
происходит с необходимостью, не может злиться, не может осуждать человека, который считает, что это
не так, потому что по его взглядам этот человек тоже говорит с необходимостью. То есть если у нас есть
рациональный спор на уровне рациональных аргументов, и вы пытаетесь меня убедить в том, что в
вопросах свободы воли вы более правы, то это странно и противоречиво само по себе. Я спорю и
говорю: «Я понимаю, что тебе кажется, что у тебя есть свободная воля. Но на самом-то деле у тебя ее
нет. Ты разве не можешь преодолеть свое заблуждение в отношении свободной воли, открыть свой
разум и понять, что никакой свободной воли у тебя нет?» Но что я прошу тебя сделать? Я прошу тебя
сделать свободный выбор в пользу воззрения, в соответствии с которым никакого выбора у тебя нет. То
есть все рациональные аргументы, вся аргументация подобного рода, все рациональные обсуждения и
дискуссии всегда отталкиваются от предположения, что у человека есть способность выбирать более
правильные, логические развернутые и последовательные взгляды, чем просто основанные на каких-то
недоказуемых предпосылках.
Обратите внимание на этот момент. Всякий раз, когда я привожу рациональный аргумент в пользу
какого-то варианта, то прошу вас сделать выбор, указывая на то, что вам надо быть более
рациональными, то есть я предполагаю, что у вас есть свободная воля. Я слышал дебаты, где один
атеист, философ, очень убедительно спорил об американской судебной исправительной системе, о
тюрьмах. Это была очень страстная и эмоциональная речь, но главный тезис, который он пытался
донести, состоял в том, что доктрина свободной воли привела к доктрине личной ответственности
человека. А из-за доктрины о личной ответственности американцы обнаруживают вину людей и сажают
их за это в тюрьмы. И там ужасные условия у заключенных, люди там страдают и в результате еще
больше портятся, становясь закоренелыми преступниками. Он описал эти условия в тюрьмах и сказал:
«Разве вы не видите, как ужасно иметь эту концепцию свободной воли? Вы должны понять, как важно
отказаться от представления о свободной воли и согласиться со мной в том, что никакой свободной воли
у нас нет».
Вы видите иронию? Когда он обращался с этими словами, то не видел иронии в том, что он говорит. Он