богослов по имени Джон Доминик Кроссан. Он опубликовал дебаты с Уильямом Лейном Крейгом. В
этих дебатах они анализировали характер Иисуса, вопросы о том, что можно считать исторически
достоверным и что нет, различные свидетельства об Иисусе. И это включало в себя главный вопрос, действительно ли Иисус воскрес? Можно ли этому верить? Затем, после дебатов были интервью и
собеседования, как с одной стороной, так и с другой. Там были вопросы: «Ну, как вы думаете? Как
прошли дебаты? Как вам кажется?» И в этих дебатах Джон Доминик Кроссан сказал следующее: «Я
вижу, что сегодня в исследованиях Нового Завета принимает участие три категории исследователей.
Прежде всего, есть категории исследователей типа Уильяма Крейга, которые верят всему, что написано в
Библии. Они защищают всё, что там видят. Я считаю, что они не правы, но они поступают честно. Они
говорят вам прямо о том, что собираются делать. И неудивительно, что они собираются верить всему, что находят в Библии. Также есть исследователи такие как я, которые считают, что Библия включает в
себя ошибки, некоторые исторические заблуждения, слова об Иисусе, которые были сфабрикованы
авторами евангелий. И когда мы обнаруживаем подобные заблуждения, то сообщаем о них. Мы
используем техники, получившие развитие в истории в век Просвещения. И есть еще третья группа и, скорее всего, я поместил бы туда Тома Райта. Члены этой группы ведут себя как члены второй, то есть
они придерживаются исторического подхода как ученые Эпохи Просвещения. Но всякий раз, когда речь
идет о каких-то особенно важных вопросах, они подходят к этому, отталкиваясь от того, что Библия
достоверна. То есть всякий раз при решении спорных вопросов оказывается, что Библия верна. Я могу
иметь дело с учеными первой группы, которые указывают на какие-то сомнения. Они могут
заблуждаться, но, по крайней мере, они честны. Но с учеными третьей группы я не могу иметь дело. У
них есть какие-то убеждения, но они просто нечестны. И поэтому, по моему мнению, подобные ученые
не должны быть в университетах. Они слишком связаны своими предубеждениями. Ученый должен
прийти ко мне и сказать, какие элементы благовестия ложные или неисторичные, иначе он просто не
имеет права называться настоящим ученым». Вот, что в итоге было сказано.
Давайте проанализируем. Что вы об этом думаете? На самом деле, он уверен, что в Писании есть ложь
или определенные ошибки. Причем настолько уверен, что это уже является его предубеждением. Я
считаю интересным, что Кроссан говорит: «Для того чтобы тебя вообще считали ученым, ты должен
отталкиваться от предпосылки, что Библия ложна или что, по крайней мере, в ней содержатся какие-то
ложные элементы». То есть критика имеет настолько привилегированное положение, что даже еще не
рассмотрев свидетельств, мы должны отталкиваться от предпосылки, что в Библии есть какие-то
ложные постулаты.
Я пытаюсь помочь вам понять, что является преобладающей позицией в нынешней университетской
культуре. Это будет важным, когда вы, например, будете разговаривать с людьми, которые вышли из
этой культуры или как-то ей затронуты. Наиболее распространенная позиция такова, что сомнения
занимают привилегированное положение. На человека, который говорит: «я верю», ложится бремя
доказательств. То есть, если веришь, – давай, доказывай! Люди редко осознают, что их выпестовала
такая университетская культура общего сомнения. И как рыба не понимает, что она мокрая, настолько
она к этому привыкла, так же и для людей это стало настолько привычным, что они даже не осознают, что испытывают влияние этой среды. И иногда нашей задачей является помочь им это увидеть.
Лекция 8
Что же мы можем сказать, когда общаемся с людьми, которые являются интеллектуалами и были
воспитаны в академической университетской среде? Что мы можем сделать со своей стороны, чтобы
как-то привлечь их внимание к чрезмерному скептицизму, под влияние которого они, возможно, попали?
Мне кажется, что есть три момента, три аспекта, три области, в которых мы можем помочь людям, и им
нужно знать о них. По крайней мере, нам надо знать о них.
Первый момент. Большинством предполагается, что современная наука делает веру в чудеса
невозможной, то есть считается примерно так: «Мы вошли в период научного познания мира, и потому
чудеса уже недостоверны. Люди в древности были более наивными. Они были не такими умными как