Эмиграция была преимуществом для этой скромной семьи[61]. К рождению Савла их род был рассеян в районе между Ближним Востоком, Грецией и Римом по ветви Виа Эгнатии, пересекающей Балканы к Италии, и в Кенхрее (восточная гавань в городе Коринфе) — коринфском порту, где по перешейку проходили восточные корабли, чтобы попасть в Адриатику[62]. Согласно «Деяниям» отец Савла был жителем Тарса Киликийского[63], о чем косвенно свидетельствует жизненный путь апостола, ведь его первое апостольское поручение было для областей Сирии и Киликии[64]. Являясь одним из международных центров торговли, Таре располагался на перекрестке торговых путей между семитским народом, жителями Анатолийского плоскогорья, греческих городов и островов, а по другую сторону — жителями Европы и Египта. Местонахождение города было весьма благоприятным: расположившийся недалеко от железных шахт Тира и областей, где производилась шерсть, он стал основателем очень древнего — перехода, соединяющего Ефес и Сирию через порты Киликии, и, таким образом, конец морского пути обозначал для города прибытие египетского льна и зерна, так как корабли легко поднимались по Кидну[65], который проходил через Таре. В римскую эпоху текстильное ремесло было особенно развито, как и торговля тканями, шерстью и льном. А перевозки ароматических веществ были важны не меньше, чем торговля винами, на которой, кроме прочего, специализировалась Киликия: некоторые иудеи посвятили изготовлению вин свою жизнь[66].
Весь род Павла подвергался влиянию древнегреческой культуры, хотя и в различной степени. Некоторые родственники Савла довольствовались тем, что просто перевели свои иудейские имена на греческий: так, имя Sosipatros (или Sopatros) соответствовало иудейскому Shem Adon, составленному из «Nom» («Имя») и «Seigneur» («Бог»), a Jason — Joshua (Джошуа — Иисус). Другие брали латинские имена, как Лкщий Кенхрейский, что тогда было модно в среде провинциальной процветающей буржуазии. Что же касается имен Андрон и Герод, лишенных всякого религиозного значения, то они вызывают в памяти, во-первых, греческие предания, а во-вторых, политические симпатии[67]. Некоторые родственники фарисея Савла были сторонниками Геродов: их семья не была сплоченной.
Если говорить, в частности, об отце Савла, то греческое влияние на него было достаточно сильным, чтобы он мог иметь нрав жителя города Тарса в эпоху, когда политическая интеграция была следствием адаптации к чужой культуре. Так что картина, данная в «Деяниях» вполне логична: известно, что текстильные ремесленнйки и предприниматели, которые обеспечивали городу процветание, имели статус граждан в конце первого столетия[68].
То, что Савл родился в семье текстильщиков, является наиболее правдоподобным предположением, которое основывается на трех совпадающих примечаниях в книге «Деяний». Во время своих путешествий он совершенно естественно и очень легко вступал в отношения с ремесленниками и перевозчиками текстиля, с торговцами пурпура в Филиппах, с ткачами в Коринфе, с красильщиками и торговцами шерстью в Ефесе[69]. Свое первое самостоятельное путешествие он предпринял по Анатолийскому плоскогорью, где проходил хорошо известный торговый путь и где можно было встретить ремесленников и торговцев из Тарса, пересекающих Ликаонию по дороге в Каппадокию для покупки шерсти исключительного качества, которую вырабатывали в этих местах[70]. Сам Павел во время долгого пребывания в пути проявлял знания в текстильном деле: разумеется, это была профессия, которой он обучался с детства, в семейном кругу, в соответствии с законом, неукоснительно соблюдаемым фарисеями и предписывающим родителям обучать своих сыновей какому-нибудь ремеслу[71].
Семья ремесленников? Конечно, работа с шерстью и льном все еще была широко распространена, как домашнее дело, и торговля излишками почти не давала возможности скопить такое состояние, какое могли сколотить торговцы пурпуром и шелковыми тканями. Кроме того, в зрелом возрасте сам Павел описывает себя, как вполне заурядного человека и трудолюбца, который тяготел скорее к мастерской ремесленника, чем к чистой торговле. Впрочем, он был не вполне прав, потому что в случае захода в порт на зимнюю стоянку торговцы дальних следований, вовлеченные в наиболее выгодные перевозки, должны были трудиться, как простые рабочие или продавцы в розницу.