И. В. Курчатов в 1957 году заказал А. Д. Сахарову статью о вредном влиянии на человека воздушных испытаний ядерного оружия. В середине 1958 года он же помог Андрею Дмитриевичу ее опубликовать Позднее, когда я буду писать об Андрее Дмитриевиче, мы остановимся подробнее на этом. Пока скажу о результате: общее число жертв от од ной мегатонны воздушного взрывав работе оценено в 10 тысяч человек В 1957 году взрывали уже 50 мегатонн в год - 500000 жертв. У все: причастных, имеющих совесть, стали очень плохо на душе. То, что США проводили взрывов гораздо больше, чем мы, мало успокаивало Зато по инициативе Арзамаса-16 стали резко возрастать мощности водородных зарядов, и под радостное подбадривание и поощрение Генерального секретаря Н.С.Хрущёва «взлетели» до 100 мегатонн. Цитирую Л. П. Феоктистова: «…Если меня сегодня спросить, в чем я вижу самое главное достижение Челябинска-70 в военной области, ответ будет совершенно определенным: миниатюризация. Наш первый научный руководитель К. И. Щелкин был горячим сторонником малых зарядов Он говорил: - «Разве для такого большого города, как Москва, недостаточно 20 или 50 килотонн, чтобы деморализовать население, подавить связь, управление?». Вспоминаются слова гениального Эйнштейна «Моральные качества выдающейся личности, имеют, возможно, большее значение для данного поколения и всего хода истории, чем чисто интеллектуальные достижения».
Присутствуя: 17.05.2001 года на заседании Ученого Совета Челябинска-70, посвященном 90-летию К. И. Щелкина, в выступлении академика Л. П. Феоктистова я услышал, что были случаи, когда на испытания, проводимые по плану Министерства, с использованием зарядов, разработанных Челябинском-70, Арзамас-16 инициативно предлагал свою аналогичную разработку. Рассказывали про случай, что когда Щелкин узнал, что Арзамас по своей инициативе опять направил на испытания аналогичный заряд, он прямо в дороге развернул эшелон со своим зарядом и отказался от испытаний. Феоктистов предлагал руководству Челябинска-70 поискать в архивах Министерства документы по этому поводу. По-видимому, в этом вопросе придется разбираться будущим историкам.
Начиная с 1958 года, настроение отца стало заметно меняться. Будучи в Москве, он уже не рвался скорее в «Женеву». Часто и подолгу беседовал с сотрудником Курчатова - А. М. Андриановым, занимавшимся в теперешнем ИАЭ имени И. В. Курчатова экспериментальными исследованиями в области термоядерного синтеза. С большим интересом и подолгу беседовал с физиком-теоретиком Анатолием Борисовичем Михайловским, также сотрудником ИАЭ имени И. В. Курчатова, крупнейшим специалистом в области физики плазмы, по вопросам теории управляемого термоядерного синтеза.
Чтобы лучше понять действия Курчатова и Щелкина, рассмотрим повнимательнее события, связанные с ними в 1958-1960 годах: статья Андрея Дмитриевича о неминуемых жертвах при воздушных взрывах, 10 тысяч умирающих в мучениях безвинных людей на одну мегатонну мощности, запараллеливание по инициативе Арзамаса-16 воздушных испытаний, близких по мощности и конструкции зарядов разработок двух ядерных центров. На вооружение всегда шел только один из них. Челябинском-70 была разработана и ждала испытаний конструкция супербомбы - система для испытаний целого ряда сверхмощных термоядерных зарядов - изделие 202. Цитирую участника испытаний этого изделия С. М. Куликова: «Оно имело невиданные до сих пор массогабаритные характеристики: масса 26 т, длина 8 м, диаметр 2 м. В обиходе это изделие получило название «Иван» - звучало характерно и было своего рода легендой прикрытия». Парашют для этой системы, надежный, как все, что делал Щелкин, использован Королевым для оснащения спускаемых космических летательных аппаратов, более сорока лет' служит космонавтам и ни разу не подвел их.
Больной, не оправившийся от второго удара Курчатов, летом 1958 го да едет к Хрущеву…находящемуся в отпуске в Крыму. Дальше цитируй Сахарова: «Поездка в Ялту к Хрущеву (с просьбой не возобновлять испытания не увенчались успехом. Упрямый Никита нашел наши предположения неприемлемыми. Деталей разговоров не знаю, но слышал, что Никита был очень недоволен приездом Курчатова, и с того момента до самой смерти (через полтора года) Курчатов не сумел восстановить той степени доверия к нему Хрущева, которая была раньше.
Представители трех поколений семьи К, И. Щелкина - дочь Анна, биофизик, доктор физико-математических наук; внук Дмитрий, студент Московской консерватории; правнучка Вера, студентка МГУ, - в музее ядерного оружия Челябинска-70 у изделия 202, занесенного в Книгу рекордов Гиннеса, 2001 год.
Не думаю, что Курчатов стремился восстановить доверие Хрущева. Он не просил себе наград, премий, должностей, он просил не убивать сотни тысяч безвинных людей, в этом уже не было острой военной необходимости, связанной с безопасностью страны. Основные задачи Атомного Проекта были к тому времени выполнены. Можно было с испытаниями уходить «под землю». Курчатов в вопросах атомного оружия всегда был высшим авторитетом, в том числе и для диктатора Сталина, но, как оказалось, не для Хрущева. Отказ Генсека означал, что воздушные испытания будут возобновлены не только осенью 1958 года, но и после основательной подготовки, во время временной приостановки испытаний в 1959-1960 и первой половине 1961 года. С невиданной силой. Это решение Хрущева было четвертым и самым неприятным, даже неприемлемым для Курчатова. Он во всех публичных выступлениях продолжает неистово бороться за запрещение испытаний, уже зная, что «минутный бог» (или дьявол?) Хрущев не собирается этого делать. Создается впечатление, что это были проповеди апостола Атомного века. Цитирую ту малую часть «проповедей»: «Мы надеемся, что стремление народов к миру победит, что в ближайшее время… (уже зная, что до невиданных ранее испытаний осталось полтора года - Ф.Щ.)… между заинтересованными государствами будет заключено соглашение о прекращении испытаний ядерного Оружия повсеместно и на вечные времена. Я глубоко верю, и твердо знаю, что наш народ, наше правительство только благу человечества отдадут достижения этой науки». Кажется; Курчатов еще надеется на чудо, произнося эти заклинания. И наконец, главное заявление этих двух последних лет: «Народ может быть спокоен. Оборона Родины теперь надежно обеспечена». Это сказано за полтора года до назначенных Хрущевым испытаний. Эта фраза произнесена на сессии Верховного Совета в последнем публичном выступлении Курчатова. Обращаете на себя внимание, что это первое прямое обращение апостола Атомного века к народу. Уже никакого правительства. Это. отчет перед народом России. Задача, поставленная Курчатову 17 лет назад Сталиным, выполнена. Оружие, которое защитило Россию и сохранило мир на Земле, создано. Решение принято. Морально Курчатов сдал оружейную вахту. Идеалы Курчатова всегда были глубоко мирными. Курчатову 56 лет. Можно целиком отдаться работе над воплощением в жизнь самой большой своей мечты:
«Превратить синтез ядер водорода из оружия разрушения в могучий, живительный источник энергии, несущий благосостояние и радость всем людям на земле».
Подготовка к тому, чтобы сделать эту работу для себя основной началась в 1958 году. «Вихрем закрутил работу по расширению термоядерных исследований» в московском институте, уже зная, что новый министр Славский не будет финансировать научные работы молодых ученых Челябинска-70, не связанные с основной тематикой, и запланированной помощи в работе над «термоядом» оттуда ждать не приходится. На самом представительном форуме страны - XXI съезде КПСС феврале 1959 года свое выступление Курчатов посвящает управляемой термоядерной. реакции и, конечно, опять страстно призывает запретить испытания атомного и водородного оружия. Наконец, в 1959 московским институтом Курчатова получены ассигнования и сделан очень важный (и для нашей семьи) шаг. Щелкин был приглашен Курчатовым в свой московский институт возглавить экспериментальную часть исследований по термоядерному синтезу. Он с радостью согласился. Ведь все события двух последних лет жизни Курчатова напрямую затрагивали и Щелкина. Вы познакомились с его характером, надеюсь, согласитесь, что это были люди, близкие по духу и, как говорят, одной крови, одной судьбы. Отцу было в это время 48 лет.