Далее Шпиндлер вспоминал недавние события, вынудившие его покинуть вершины власти. Он всячески подчеркивал, что именно совет директоров принял решение о его замене, однако не отрицал свою ответственность за проблемы компании. "Ошибки и просчеты? О, да, их было множество!" — признается он. Затем Шпиндлер говорит об ответственности, которую он несет за то, "что не удалось, хотя должно было сработать", и утверждает, что делал все что мог "и интеллектуально, и физически, в каждом уголке мира, для развития общего дела".
Записка заканчивалась сложным пассажем, под стать ее автору: "Удаляясь от места, которое я так любил и боялся, я снова стану цельным — отцом, мужем и личностью, самим собой".
Странное и мучительное прощание, оно было хорошо воспринято сотрудниками компании. Один из них сказал: "Пока все это длилось, я воспринимал ситуацию как просто бардак, но, по-моему, прощание получилось просто классное. Надеюсь, что у Шпиндлера все сложится хорошо". Однако, записка появившаяся на AppleLink, была основательно подредактирована по сравнению с первоначальным вариантом Дизеля. 'Та была полна горечи заколотого в спину человека,— вспоминает бывший сотрудник отдела внешних связей, видевший первоначальный вариант.— Перед тем как ее разослать, мы пошли к Эду Стиду и сказали: "Он должен это переделать".
Так или иначе, но все кончилось. В то же утро Шпиндлер очистил свой стол и буквально испарился, ни с кем не попрощавшись. Уязвленный до глубины души, он замкнулся в своей усадьбе, где потихоньку стал заниматься биз-нес-консалтингом и больше времени проводить с семьей. Друзья, видевшиеся с ним несколько месяцев спустя, говорили, что он сбросил лишний вес и выглядел заметно более умиротворенным. Со старым покончил, начал новую жизнь. Эту фразу можно считать священной мантрой менеджмента компании, начиная с ее самых скромных истоков. Теперь настала очередь Джилберта Ф. Аме-лио. Сегодня на сцену поднимался он. Поднимался, чтобы сыграть свою роль в непростой истории Apple Computer. Сможет ли? Восстановит ли былое величие Apple? Никто не обещал, что это будет легко. Фактически эта задача покажется Амелио более неподъемной, чем он только мог ожидать.Миссия невыполнима
В понедельник 5 февраля 1996 года Apple вступила в новую эру — эру правления Джилберта Ф. Амелио, яркую, но короткую. Началось с приветствия персоналу, собравшемуся в Сити-центре, в зале "Синергия". Новый председатель правления и исполнительный директор, не желая тратить время даром, сразу же окунулся в повседневные обязанности. Часы пробили восемь, когда новый босс вошел в пустой кабинет Майкла Шпиндлера. На вешалке он увидел свитер, стильный дорогой свитер из тех, что надевают на лыжные прогулки на дорогих курортах Аспен или Теллурид. Свитер принадлежал ему, Джилу Амелио.
Однако для первой встречи с персоналом Амелио оделся в обычный деловой костюм, вполне соответствующий его прежнему статусу члена эшелона власти полупроводниковой отрасли Силиконовой Долины, этакого клуба стареющих мультимиллионеров. В девять утра Амелио вошел в зал "Синергия" и занял место во главе длинного стола для заседаний. Отсюда через западное окно открывался прекрасный вид на Санта-Круз, однако он предпочел наблюдать, как комната заполняется людьми. Присутствовало человек двадцать, работавших в администрации при Шпиндлере. На их лицах читалось возбуждение и ожидание — и никаких сверхнадежд на нового исполнительного директора.
Январские события, закончившиеся увольнением Майкла Шпиндлера, оказались настолько неожиданными, что ошеломили всех. Второго февраля 1996 года Apple официально объявила: новым председателем правления и исполнительным директором фирмы назначен Джил Амелио. Тем самым фирма показала, что выбираться из сложившейся ситуации намерена под новым руководством. По крайней мере, внешне это выглядело именно так. На самом же деле все обстояло совсем иначе.