Все эти удивительные новости свидетельствовали о том, что Джобс и впрямь намерен заняться основной проблемой Apple — управлением без направления — и попытаться упрочить положение компании. "Я считаю, что перемены должны начаться сверху",— заявил он. Позднее Джобс объяснил свои действия в интервью, которого он в конце концов удостоил "The Wall Street Journal", после того как отбился от меня накануне вечером. Джобс сообщил мне по секрету, что он был "свободен" от Apple до тех пор, пока правление — по указанию Вуларда, как позже сказал мне сам Вулард,— перед тем как выгнать Амелио, не связалось с ним и не попросило его заступить на должность председателя.
По словам Джобса, он обдумывал это предложение около недели, но потом отказался. Тогда правление попросило его стать исполнительным директором, от чего он тоже отказался. "Я уже получил самую лучшую в мире работу, став частью команды Pixar",— сказал он мне. Джобс добавил, что он к тому же с головой окунулся в семейную жизнь, наслаждаясь ролью отца для только начинающих ходить детей и взрослой дочери. "Проблема в том, что у меня есть жизнь. Я не смогу быть исполнительным директором Apple. Мне просто нечего им дать".
Вместе с Джобсом к Apple вернулась способность стратегического прозрения. Кроме того, его присутствие стало катализатором для давно назревших коренных перемен, таких как отставка почти всего состава правления. Действительно, как рассказывал Джобс, примерно за две недели до выставки Macworld он собрал совет директоров и предложил подать в отставку всем, кроме Вуларда и Чанга, которые были в правлении относительными новичками. Ни один из увольняемых директоров не воспротивился этому, даже легко ранимый Майк Марккула, которому Джобс сообщил эту новость с глазу на глаз. Сам Джобс не дал по этому поводу никаких комментариев, но некто, хорошо осведомленный о содержании того разговора, сообщил, что Марккула был потрясен и опечален такой просьбой, прозвучавшей из уст человека, которому два десятка лет назад он оказал решающую финансовую поддержку. "Но он понял, что его время прошло",— добавил мой собеседник.
Перетряхивание состава правления стало крупной сенсацией, но и она отошла на второй план, когда Джобс взорвал свою бомбу номер два. Обнародование Джобсом второй составляющей перемен встретили пароксизмами смятения и криками: "Нет! Нет!" — речь шла о далеко идущем альянсе с Microsoft, давнишним непримиримым врагом Apple. В соответствии с договором, заявил Джобс, обе компании станут обмениваться патентами, предотвращая возобновление судебных процессов, так сильно испортивших их отношения в прошлом; Microsoft обязывается поддерживать Макинтош в течение по меньшей мере пяти лет своим Microsoft Office; Microsoft вложит 150 млн. дол. в акции Apple, не имеющие права голоса, в дополнение к выплате неназванной суммы (которая, по свидетельству двух хорошо осведомленных человек, составила около 100 млн. дол.) на улаживание патентного спора, находившегося на грани судебного разбирательства; Apple, в свою очередь, установит на Макинтоши браузер Microsoft Internet Explorer, обеспечив ему тем самым преимущество перед соперником — Netscape Navigator.
Поначалу приверженцы Макинтоша пришли от этой новости в ужас, ведь многие из них по-прежнему смотрели на Microsoft как на империю зла, укравшую технологию Apple, чтобы завоевать господство на мировом рынке. "Я не удивился бы, узнав, что для описания происходящего применяется слово "распродажа",— кипел от негодования один из участников конференции Macworld.— Это просто знак. Теперь ничто не мешает Microsoft сесть нам на шею".
Ощущение нереальности происходящего усилилось, когда Джобс представил хорошо знакомого гостя — главу Microsoft Билла Гейтса, обратившегося к собранию по спутниковой связи. Когда на гигантском видеоэкране над сценой появилось моложавое лицо Гейтса, в зале раздался хор неодобрительных возгласов. Некоторые называли этот момент официальным визитом Большого