"Американские транснациональные компании слишком долго ограничивались прямолинейным экспортом стратегии своей деятельности, выработанной применительно к внутреннему рынку США, и предлагали всему миру те же изделия, что пользовались спросом в США",— писал Скалли в "Одиссее". За этими словами следовала пространная цитата самого Шпиндлера: "Обычная структура транснациональной корпорации имеет два существенных недостатка. Во-первых, центральная штаб-квартира слишком настойчиво диктует свою волю, а во-вторых, деятельность всей корпорации оказывается окрашенной в национальные цвета страны ее происхождения. При мультилокальном подходе вы строите сеть филиалов, способных адаптироваться к требованиям местных рынков и действовать подобно местным компаниям, оставаясь тесно связанным единой сетью с центральным офисом компании, расположенным за океаном. В результате весь земной шар становится одним гигантским банком идей и капитала".
Предложенный Шпиндлером подход действительно оказался превосходной идеей, позволяющей резко увеличить объемы продаж на внешних рынках. К примеру, Apple никак не удавалось достичь успеха в Японии, пока в 1986 году Шпиндлер не позаботился о том, чтобы на всех продаваемых здесь Макинтошах устанавливалась операционная система KanjiTalk, поддерживающая японские иероглифы. Однако, став президентом Apple Europe, Шпиндлер иногда был вынужден поступать в полном противоречии со своей стратегией. Он обнаружил, что из-за различных систем скидок, используемых местными дилерами Apple, разница в цене на одинаковые модели компьютеров Apple в различных европейских странах достигает 40%. Шпиндлер немедленно взял в свои руки жесткий контроль над ценовой политикой, установив единые цены на всем европейском континенте. Это позволило в период между 1988 и 1990 годом утроить объемы продаж компании на европейском рынке, доведя их до 1,2 млрд, дол., что составило почти четверть всех доходов Apple.
И если Дизель добился таких впечатляющих результатов на европейском рынке, то как же повысится эффективность всех мировых продаж Apple, если главным инженером компании станет Шпиндлер, думал Скалли. "Из Европы поступал непрерывный поток сообщений об успехах Шпиндлера. Кроме того, он пользовался активной поддержкой Салливена",— вспоминает Скалли. Увы, очень скоро всему миру представилась возможность убедиться, что гениальные способности Шпиндлера-стратега еще не гарантируют успеха в руководстве повседневной жизнью компании.
На стороне Шпиндлера было еще одно важное преимущество, возможно, не слишком заметное для тех, кто знал его только по выступлениям для мало знакомой публики, когда Шпиндлер подробнейшим образом обрисовывал даже самые запутанные технические детали, практически не перемежая свою речь шутками, позволявшими слушателям передохнуть и хоть на мгновение расслабиться. На таких выступлениях он резко контрастировал со Скалли, оставлявшим яркое впечатление своей способностью объяснять со сцены сложные вещи простыми словами, понятными каждому слушателю. Шпиндлер говорил ровным, монотонным голосом, почти не улыбаясь и лишь изредка поднимая глаза, и было очень нелегко догадаться, что на самом деле под этой внешностью скрывается весьма страстная натура. Перед сотрудниками же Apple появлялся совсем другой Майкл Шпиндлер, ходивший по сцене крупными шагами, энергично размахивающий руками и обменивающийся кулачными ударами с воображаемым соперником. При этом плотно облегающие шелковые рубашки, которые он часто надевал, быстро пропитывались потом; темные неровные волосы Шпиндлера становились еще более всклокоченными, а слюна начинала брызгать у него изо рта.
"У нас шутили, что на выступлениях Шпиндлера первые десять рядов надо держать свободными, потому что сидевшие там подвергались опасности утонуть в потоках пота и слюны",— рассказывает Джон Зиэл, бывший менеджер службы сбыта Apple. Главным объектом страсти в речах Шпиндлера всегда была Apple, но он вел себя так, словно проповедовал слово Господне. "Если убрать немецкий акцент Шпиндлера, то где-нибудь в южных штатах он вполне мог бы сойти за религиозного проповедника",— говорит один из бывших руководителей компании, просивший не называть его имени. Впрочем, в роли проповедника Шпиндлер был бы не менее эффектен, чем Арнольд Шварценеггер.