шет большую оду, кукольный домик рушится и погребает нас, здесь я встречаю
Фауста и выхожу к народу - всё ведь уже прочитано, свой пробивая час.
Секреты
аппетита
27
Болезнь, или Современные женщины
Девушкой скромной, как серый лён, росла моя Персефона, едва успевала на элек-
тричку, всё рвалась убежать куда-то, зеркальце-зеркальце, есть ли кто-то родней меня, вот трещина от плафона, у тебя саднит подреберье алым цветком граната, я сама связала
его, делала вытачку, мода и жизнь, мне дико разводить газировку коричневым, столь-
ко людей в Аиде, а столбом соляным стоит на проезжей части одна Эвридика, и все объ-
езжают ее и крестятся, вы хотите снести ее в место злачно и место покойно, разлить мар-
тель по стаканам, вдохнуть в нее жизнь прощальную скромно и неумело, всё предыду-
щее было сном или просто большим чуланом, где черное слишком черно, а белое нет, не бело. Если на этой стене висит такое ружье, охотничье с дробью, хотя говорят – шрап-
нелью. Персефона выходит на улицу, видит каблук ее – все остальные следы сокрыты
слепой метелью. Почему из всех сорока миллионов рожденных сегодня лиц ты выбрала
эту кожу и волосы цвета меди, этот позор не может жить вечно, и косы лысых певиц ле-
жат на столе с останками брошенной кем-то снеди. Моя Персефона клюет свои зерныш-
ки, видимость ниже нуля, скоро придут рабочие и оторвут заплаты, одна Эвридика стол-
бом соляным, пустоту моля проникнуть в ее зрачки, но ответа всё нет, куда ты. Девуш-
кой скромной, как серый лён, Персефона едет в турне, возвращаясь оттуда царицей дол
и полей (гемоглобин пониже), она отменяет всё привычной частицей «не», она продол-
жает сеять гранаты, а косточки ваши, вы же…
***
Девочка Саша учит песню про милого Августина, который вернется, а, дескать, прошло уже всё, и как не пройти в горло моё куском, к нему подступает тина, вот про-
рвалась плотина, мейсенский morning tea. Девочка Саша думает – скоро придут сол-
даты, заберут украшений на пять миллионов, поставят ей крест на лбу, могли бы
пришить звезду, но нет подходящей заплаты, а впрочем, звезды в нашем доме – то-
тем табу. В Англии было не так – один любитель крикета носил мольберт и кисти за
мною по всем пятам, говорил – через сотню лет здесь будет гореть ракета, ну почему
я здесь, а вы остаетесь там. Девочка Саша думает – скоро придут солдаты, достанут
штыком из кармана что-нибудь ценное и на свет поглядят, если придут сегодня, то –
леденец из мяты, под оболочкой прозрачной спрятан рубцовский яд. Девочка Саша
учит песню про милого Августина, как ты забыл свою Лизхен, как в прорубь вниз го-
ловой, как же к моим глазам подступает сквозная тина и черный corvus вьется над го-
лубой Невой. Как же я брошена здесь в дальнем ящике преисподней, среди оберток, пропитанных мятою-леденцом, словно в последний раз почувствуй себя свободней, 28
лавр обвивает голову, небо скорбит винцом.
***
Разбойные люди украли девицу Анету, держа ее в замке под ржавым вися-
чим замком, они разливали фалернское, бойся по свету скитаться – иди к сво-
ей цели всегда прямиком. Папаша Руссо, на Женевское озеро метя, листал Беде-
кера, местами уныло вздыхал, вот хижина спа, только три престарелых медве-
дя, закат Невшателя бывает решительно ал. А юный Сен-Пре, изучающий кар-
ту Европы, девице Анете шлет письма на трех языках - катахрезы, литоты и про-
чие дивные тропы, она отвечает на них многомысленным «Ах». Разбойные люди
играют в лото или кости, выходят на пирс и бросают пираньям хурму. Папаша
Руссо говорит: «Возродиться от злости имейте же совесть под звуки печальные
му. Пускай человек, что свободным рожден до предела, на цепи свои с вожде-
лением строгим глядит, герои мои здесь болтаются вовсе без дела, вот постный
сюжет – не дано нагулять аппетит». Девица Анета на небо глядит из темницы и
письмами топит камины на трех языках, не впали в ничтожество только небес-
ные птицы, которые сеять не могут без книги в руках. Себя мне живою почув-
ствовать трудно, за лесом мой юный Сен-Пре, красноречием тайным влеком, мне пишет о том, что Парижа не стоит ни месса, ни мраморный дом с мезони-
ном, лепным потолком. Я письма такие читаю, чего же мне боле, я даже пишу
их, и тоже, мой друг, от руки, а если бы нам оказаться с тобою на воле, мы были
бы слишком от цели своей далеки. Разбойные люди украли девицу Анету, за-
брав ее на дом, по чашкам разлили с утра, а ты берегись этих мыслей скитаться
по свету – всю тайнопись клином не выбить, обманет, хитра.
Болезнь,
или Современные
женщины