VIII
Бежал, Предатель видел этот бег,
Судьбу решил тогда последний смять:
Кричал за правду, был за месть и честь –
Так скалил зубы, кровь бурлилась в мат.
Коль бьёшь ножом кривым, Фемида лжи,
Учти, ответ сильнее ста Помпей
Гореть в твоём сознаньи будет — жить
От гнева станет трудно — день так весь.
Жуки и твари, в мгле сидящье, бой
Оставив, бросив разногласья — всё –
В порыве вместе жгли чужой лишь дом.
А после бури вновь схватили воз.
IX
Куда идти мальчишке? Видит он –
Маяк вдали стоит, наместник там,
Решает свет куда падёт, как вол
Вращает лампу кругом — сгинет тьма.
Наместник тоже в неком цикле жив,
Из раза в раз сгибая безду всю.
Мальчишку ноги сами через быль
В дорогу к морю крови всё несут.
Прибой кипучий взор мутИт слезой –
Войти на эту башню, ввысь, нельзя.
Нарушить строгость правил — кликать зло,
Привлечь вниманье сотен жадных глаз.
X
Так редко был мальчонка в благе дня,
Родимым светом лампы, страх пробрал:
А может, выбран путь неверный, час?
А может, жизнь его давно — дурман?
Настал апрель, ударил плетью тьму,
Возникли вспышки молний, море — в крик.
Кричит и бьётся дух, забытый тут.
Настало время смен — ещё надрыв.
Ошибок пламя стало бить в нутро,
Явилась сила — время тьму сменить.
Затишье это — время ставить трон,
Маяк пусть будет Обнят гневом в миг.
XI
Дыхнуло пламя лишь на миг всего,
Сомнений груз остался всё внутри:
«В чём жизни смысл, мой сотнерукий бог?
Мне видно — в сотне дел, призыв один».
«Прошу ответь глупцу за что и как
Во тьму слуга твой сослан, чтоб страдать?
Не будь убийцей — дай ответ — как так?
Как вышло так — стою во тьме опять».
Молчанье было лишь ответом тьмы,
Но нужно ведь понять куда идти –
Понять в чём жизни этой глупой смысл.
Пошёл мальчишка вдоль границ воды.
XII
Заметил тень, сидящью в лодке, там
Звала она усесться в судно благ,
Но кости хладных рук спугнули стан,
И зов Харона был отвергнут всласть.
С камней прибрежных пели милый звук
Русалки — звали к встрече с томной тьмой.
Не веря их речам, страданьям мук,
Мальчишка шёл, сокрыв свой крик немой.
Увидел пристань, судно там стоит,
И надпись там же громко миф несёт:
«На край Земли отправлю — жги мосты!
Уж если время смен — иди на борт!»
XIII
У «чайки двадцать три» застыл столбом,
Соблазн забыть о муках жутких — всех,
Устроить жизнь сначала — в тьму восход
Возможный в этом месте, в прах «лишь здесь».
Наверно, там и солнце ярче солнц,
И буря мягче здешних тёмных бурь,
Там город, коий снится только в сон,
Там помнят дружбу, верность, честь и суть.
Там жизнь совсем иная — лучше всех,
Но дрожь берёт — отчизна коль плохой
В душе не пелась — лучше грустных мест,
Где свет не свой, где всё не так весь год.
XIV
Навстречу вдруг явлён забытый Бес,
Хромая, шёл, рогами кроя лик.
Весь гнев, родимый им когда-то в месть,
Остыл давно, закончен лишний цикл.
Слепым, глухим, немым закончил век
Усталый самозваный Дьявол мест,
Забытых светом вечно; сотни бездн
Давно закрыты бесу, как и честь.
Сверкнула вспышка в небе, бес исчез,
«Так значит», — думал странник, — «есть финал,
У цикла есть конец, но где предел,
И как его найти — загадок вал».
XV
Простившись с лжепророком, странник брёл
В раздумьях дальше; вдруг явился луч
С далёких громных туч, украдкой брод
Пройдя, коснулся он лица и дум.
И был таков; потом другие, тьму
Разрезав, путь являют сквозь всю ложь.
Схвативши призму духа, странник луч
Решил поймать, но странность лишь нашёл.
Забыл мальчишка, люди разных бед
Бывают; он же вовсе нЕ был бог,
И сад-постройка стала бедной в лесть,
Сгустилась будто тьма, явлён порок.
XVI
Порок ярма воскресшим гневом вновь,
По кругу жизнь, спираль — развитье лишь.
«Судьба в минуты грусти, чтО ты шлёшь?
Как будто хочешь дать какой посыл».