- Самую слабую дозу.
- Проклятье, - возношу я взор к небесам, - очень надеюсь, что Ты сейчас со мной. Всё, начинаем, держите её крепче.
Остриё ланцета протыкает плоть Вереи чуть ниже груди. Медленно и осторожно я веду лезвие вниз, аккуратно рассекая ей живот.
- А-а-а! - жалобный стон Вереи отражается тупой болью в моём сердце.
Ланцет огибает пупок и ползёт к самому низу живота, оставляя за собой узкую кровавую полосу. Осталось совсем чуть-чуть. Всё!
- Раздвигайте рану, - командую я.
Теперь самое главное. Открутив крышку, я подношу флягу к разрезанному животу и поворачиваю её горлышком вниз. Моя рука не дрожит лишь по одной причине - я слишком хорошо понимаю, что терять нам всё равно нечего. Как там сказала Ясмина - лей как можно больше...
- Райнер, это настоящее чудо! Я не верю моим глазам! - ошеломлённо восклицает Тереза.
- Невероятно, - чуть сдержанней вторит ей Ясмина.
Я и сам всё вижу. И как только осознаю, что самое страшное уже позади - силы и выдержка покидают меня. Я медленно сажусь на пол и закрываю глаза. Получилось. А значит, с меня на сегодня хватит.
...................................................................................................................
- Итак, - столь привычным холодно-насмешливым тоном произносит Верея, - ты снова спас мне жизнь, вернул красоту и магическую силу, - и теперь я, наверное, должна упасть перед тобой на колени и воскликнуть: "Проси что хочешь в награду!" Только вот какая загвоздка - у меня сейчас ничего нет. Вы даже рубище у меня забрали.
Что правда, то правда. В данный миг Верея лежит под простынёй совершенно обнажённая.
- А кроме того, я не умоляла о спасении. Я тонко намекала на совсем иное, но ты, Райнер, похоже намёков не понимаешь.
Есть три вещи на которые можно смотреть бесконечно: горящий огонь, текущая вода и утончённо-изысканная, исполненная внутреннего достоинства и величественной гордости красота Вереи фон Хельд.
- Как гласит древняя мудрость - выслушай женщину и сделай ровно наоборот. Никогда не прогадаешь, - как же мне не доставало этих разговоров за последние полгода.
- Как смешно. Ладно, будем считать, что часть своего долга передо мной ты оплатил. За мои мучения в хайдельбрюкенской тюрьме, в которой я очутилась по твоей с Терезой милости. Но мой позор и провал в Аугсбурге ещё не прощён. Ты ведь не думаешь, что я благодарна тебе за то, что ты тогда пощадил меня? Я не испытывала большего унижения, когда ты отвёл клинок от моего живота и позволил мне уйти. А женщина, которая считает, что её унизили весьма опасна, Райнер. Особенно, когда она - могущественная чародейка.
- Всё верно, ты не умоляла о пощаде и спасении ни сейчас, ни тогда. Но ты совершила жестокую ошибку - позволила посмотреть тебе в глаза.
- И что же ты прочитал в них? - надменно усмехается Верея.
- Тогда в Аугсбурге - холодную, бессильную ярость и горячее желание испепелить меня на месте. Несломленную гордость и готовность принять смерть, - улыбаюсь я.
- И это заставило тебя опустить меч? - насмешливо вскидывает бровь Верея.
- Проблема в том, - любезно поясняю я, - что мне повезло заглянуть в твои глаза чуть раньше. Причём так, что ты этого даже не заметила.
- Когда? - настораживается Верея.
- Помнишь нашу зоологическую экспедицию? Мы вышли рано, до зари. Ночью прошёл дождь, и воздух благоухал ароматами диковинных цветов и трав. Звёзды ещё не растаяли в небесной синеве, а луна не уступила места солнцу. Только-только занимался рассвет, и далёкий край горизонта украсила дымчатая, золотисто-розовая кайма. Забыв об мне, ты молча смотрела на это великолепие, и первые, ещё нежные лучи осветили твоё лицо загадочным чарующим светом. Этот свет отразился в твоих глазах, а заодно привлёк и моё внимание. Мои поздравления, такое увидишь нечасто.
- И что же ты увидел в то утро? - слегка дрогнувшим голосом спрашивает Верея. Надо же, волнения в нём почти не чувствуется.
- Это риторический вопрос или ты хочешь сравнить наши версии? - вновь улыбаюсь я, - что же, я не против. Пожалуйста.
- В далёких северных горах зима царит давно, блестит на солнце вечный лёд и снега серебро. И веет холодом от них уже который век, забудь о счастье и тепле, смирись же человек. Мороз сковал оковы что, не разорвать тебе, прими же власть его цепей и покорись судьбе. Но вот однажды сквозь покров снегов и прочных льдин пробился тоненький цветок и в бой вступил один. Буранам бросил вызов он, метелям и пурге, надежду в людях пробудив и думы о весне. И вот отважному цветку спешит на помощь та, кто поняла, что холодам она уж не верна. Своею кровью окропив один лишь лепесток, ему она придала сил и ввысь пошёл росток. А вслед за ним идёт весна, сметая на пути преграды из снегов и льда, отчаянья и тоски. Теперь уж горы не узнать, их скрыл иной покров, и соткан он из луговых диковинных цветов. Их аромат сердца пьянит и головы кружит, и в том краю на радость всем весна с тех пор царит.
- Ну что, сверяем? - заканчиваю я.
- Нет, - коротко и быстро отвечает Верея и стремительно скрывается с головой под простынёй, отворачиваясь к стене.
- Как пожелаешь, - пожимаю я плечами, - похвальный манёвр, но, если честно... поздно.
- И давно ты пишешь стихи? - раздаётся из-под простыни приглушённый голос Вереи.