Арабы осуждающе качали головами и плевали на землю, выражая свое презрение к нравам неверных.
- Их государи не умеют решать конфликты мирным путем, они часто развязывают междоусобные войны, наслаждаются видом кровопролития, бросают своих подданных умирать на поле брани. Войной идут на всех, кто не согласный с ними, а нас считают неправоверными!
Возглас возмущения пронесся по каравану.
- Дикари, - сказал Абильхан. - Варварский народ, мне их жаль. И с этими людьми отец хочет заключить союз!
- О мудрейший, скажи, - спросил один из стражей. – Правда ли, что эти невежды едят свинину?
- Да, мой друг, они едят ее постоянно и не задумываются о чистоте своей.
- И как у них еще свиные рыла не выросли? – Изумился тот же страж, вызывая своими словами одобрительный смех попутчиков.
- Что еще ждать от людей, что идут с мечом на брата? – Подытожил мудрец, разведя руками.
На последних словах Абильхан покосился на сидящего поодаль Хикама, и в груди заныло.
Хикаму приходилось нелегко. Франкия приближалась, а принц еще был цел и невредим. Абильхан словно подозревал, словно чувствовал что-то и намеренно действовал так, чтобы у Хикама не было шансов подобраться к нему и навредить. Пищу Абильхану готовил только его повар и под наблюдением самого принца, и визирь не мог незаметно подсыпать ему в еду яда. Спал Абильхан только при неусыпном бдении стражей, и пробраться к нему в шатер с кинжалом визирь не мог. За конем принца ухаживал только специально обученный слуга, ослабить на нем седло или сбрую, чтобы принц мог упасть, тоже не представлялось возможным. Да и Хикам понимал, что убить принца – наихудший из вариантов, если того поутру найдут мертвым, то лекарь быстро выявит причину его гибели, а там найти убийцу не составит труда.
В каждом городе, в котором останавливались послы, Хикам ночами ходил по злачным местам, по самым закоулкам, узнавая, где можно найти невольничьи рынки, искал разбойников, что за небольшую плату согласились бы совершить нападение на караван. Но, узнавая, сколько в караване воинов, бандиты тут же отказывались.
- Вот тебе и самая легкая часть дела, господин аль-Мамун, - сетовал Хаким. – Самую грязную и сложную работу наказал. Как же я избавлюсь от принца? А не выполню задание – мне несдобровать…
- Принц Абильхан, у меня хорошие вести – сегодня вечером войдем во Франкию, - торжественно объявил знавший Франкию старец. – А там нас встретят гонцы Людовика и проводят к его двору.
- Правда? – Обрадовался Абильхан. – Слава Аллаху, добрались!
- Прошу, Абильхан, веди себя при дворе Людовика достойно, - попросил Шариф. – Помни, что отцу твоему важно заключить этот союз. Забудь те разговоры о возмутительных обычаях и будь приветлив и доброжелателен.
- Хорошо, хорошо. Покажу Людовику язык.
- Абильхан!
- Я пошутил. – Принц обворожительно улыбнулся. – Только пусть он сначала приготовит мне ванну, у меня все тело зудит.
- У франков не принято мыться, - заметил мудрец. – Там считается, что чем грязнее человек, тем он святее.
Абильхан поперхнулся и с усилием подавил тошноту, подступающую к горлу.
- Что же, путешествие в целом было довольно приятным, - заметил принц, готовясь ко сну в своей повозке. – Я зря тревожился, ничего страшного не произошло. Разбудите меня, когда мы встретимся с франкскими гонцами.
Абильхан отдал коня слуге и поднялся в повозку. Сменив походную одежду на спальную, он устроился на ложе, предвкушая, как скоро поедет домой, и с каждой верстой над горизонтом будут все выше подниматься башни родного Дамаска…
ДарьяИвлева
16.07.2009, 13:58
Арабы, прежде не бывавшие нигде, кроме халифата, ощущали себя словно в другом мире. Под ногами и копытами коней была твердая черная земля, вытоптанная дорога с явными следами от колес, по бокам от дороги росла трава, но была она не зеленой и сочной, как изумруд, а темной и поникшей, и густой лес с толстыми, высокими деревьями. И самое главное – арабы мерзли, чувствуя, как щиплет носы и уши, руки становятся красными и нечувствительными.
Лес кончился, и путникам открылось унылое плоскогорье, разорванное пополам широким рвом, на глубине которого чуть слышно журчала вода. Через ров был перекинут деревянный мосток шириной едва превышающей ширину повозки. Послам пришлось спешиться и тщательно следить, чтобы повозки не съехали с моста в ров. Преодолев ров, караван вышел к другому лесу, в который и уводила дорога. С обеих ее сторон от нее лежали огромные камни, будто отколовшиеся от целой горы.