Чем дальше мы пробирались, тем труднее становился путь. Мулы держались все вместе и, должно быть, мчались очень быстро, судя по сломанным ветвям и раскиданному хворосту. Дальше, где почва оказалась более топкой, мулы разбежались поодиночке. Обнаружив, что Андрюс пошел по следам одного из мулов, мы с Мортимером разошлись и разбрелись каждый в свою сторону. Несколько часов подряд я продолжал выслеживать моего мула, то погрязая в болоте, то снова выбираясь на твердую почву. От усталости у меня подкашивались ноги. К несчастью, я потерял ружье в предательской трясине, которая едва не стоила мне жизни. В тусклом свете мутно маячили очертания окружающих меня деревьев, а следы мула становились все менее приметными. Из-под меня уходила почва. Я барахтался, спотыкался, не зная, идти ли мне дальше или плыть.
Внезапно ноги мои нащупали какую-то шаткую основу и я по пояс вынырнул из жидкой грязи, которая густо облепила меня. Я задыхался. Рот мой и нос были полны застоявшейся зловонной тины. Грязными руками я принялся прочищать их. Затем протер пальцами глаза и увидел, что след, по которому я шел, внезапно обрывается. Клочок твердой почвы под моими ногами вдруг начал погружаться все глубже. Я понял, что стою на спине выслеживаемого мною мула, которого засосала трясина.
Я — человек выносливый, но мне понадобился часовой отдых после того, как я выбрался из этого проклятого места.
Потом я повернул по своим следам, пока не достиг места, где отпечатки моих ног пересекались следами другого человека, ведшего за собой мула. Я пошел по ним. Человек возвращался в лагерь. Он находился всего в одной миле от него, когда что-то случилось: мул умчался в одну сторону, а человек в другую. Я поспешил за человеком.
Да не успел уйти далеко; смерть настигла его через какую-нибудь сотню шагов.
Это оказался Андрюс. Он лежал, бледный, как полотно, с обращенным кверху лицом. Растительность вокруг него была раздвинута и примята.
На теле Андрюса виднелись те знаки, что и на мертвом муле, — два отверстия такой ширины, что в них легко вошел бы карандаш. Одно на горле, другое — на задней стороне шеи. Кроме того, на шее красовался огромный кровоподтек. Андрюс казался совершенно обескровленным. На обеих руках были какие-то странные пятна, вряд ли их можно было назвать ушибами или укусами.
Взвалив на себя мертвое тело, я дотащился до лагеря. В шалаше я нашел Мортимера, изнуренного от долгого блуждания по болоту.
Его поиски также не увенчались успехом и, немного закусив, мы легли и тотчас заснули. Мортимер все еще спал, когда, спустя два-три часа, я проснулся, взял полотенце и шапку и голый (моя мокрая одежда просушивалась на солнце) направился к речке помыться.
Наткнувшись на узкую тропинку, я пошел по ней. Там, где тропинка углублялась в лес, высился небольшой участок плотной, как стена, заросли. Эта естественная преграда и огромное старое дерево образовали небольшой тупичок, футов двенадцать в длину. Единственный выход из него был на поляну. Какое превосходное убежище для дикого, вышедшего на охоту зверя — подумал я.
Извиваясь среди деревьев, огибая кусты и непролазные чащи, тропинка привела меня к речке. Я отлично выкупался и почувствовал себя значительно бодрее. Накинул на себя полотенце, надел шапку и пустился обратно к лагерю, думая о судьбе несчастного Андрюса и о том, что надо будет похоронить его до заката.
На повороте тропинки мне почудилось, что впереди метнулось какое-то серое животное и тотчас же исчезло за следующим поворотом. Оно было серое, величиной с собаку. На миг я остановился, а затем продолжал свой путь.
Впереди, налево от меня, находился высокий куст. Поравнявшись с ним, я в ужасе отшатнулся.
Незнакомая мне тварь пряталась за кустом и поджидала меня. Инстинктивно я бросился обратно к тому естественному тупику, о котором уже упоминал.
Тварь стояла на шести ногах, а две передние (всего их было восемь) держала кверху в оборонительном положении. Черные глаза ее наводили на меня жуть, а рот ее издавал кудахтающие звуки, вроде курицы, сзывающей цыплят.
Я стоял в каком-то оцепенении, футах в двадцати от чудовища. «Аранья», — подумал я и в горле у меня пересохло от страха.
Одним быстрым прыжком тварь очутилась, все в той же позе, уже всего в пяти футах от меня.
Сердце мое замерло.
Я пытался закричать, но голос мне не повиновался. Попятившись к концу тупика, я споткнулся, упал на спину и закрыл лицо руками. Не глядя, я чувствовал, что тварь стоит надо мною. Послышался тот же кудахтающий звук. Я молниеносно с криком вскочил на ноги и стал наотмашь колотить отвратительное создание.