А когда шах и эхтимал-довлат вернулись из Казбина и приехали в Исфахан, они спросили, исполнен ли приказ о запрещении вина, тогда Наджаф-Кули-бек, опечаленный до глубины души, сказал: «Мы старались изо всех наших сил, но [в городе] продолжают употреблять вино». И эхтимал-довлат долго недоумевал и размышлял о запрещении вина, ибо, согласно нечестивой вере их и по книгам преданий их, вино считается нечистым, а питье вина для них грехом.
Наджаф-Кули-бек в удобный час пересказал слова князя — хранителя книг эхтимал-довлату, и речи эти понравились тому, а также и другим, восседавшим [там], и эхтимал-довлат в подходящее время передал слова князя — хранителя книг царю. Не однажды, а во всякое удобное время эхтимал-довлат и другие нахарары, вхожие к шаху, без конца говорили царю одно и то же, ибо эхтимал-довлат и другие нахарары были крайне озабочены тем, чтобы выселить христиан из центра города. И столько говорили они, пока не склонили волю царя к тому, чтобы издать грамоту с приказом [о том], чтобы все народы, употребляющие вино, /450/ отделились от магометан и, переселившись на окраину города, поселились отдельно.
Получив от царя этот приказ, эхтимал-довлат призвал пред очи свои даштцев, сообщил о повелении царя и приказал им покинуть центр города и переселиться на окраину, хотя им и трудно было сняться со своих насиженных мест. Поэтому армяне пошли по дворам вельмож, умоляли оставить их на своих местах, но никто не внял их словам, ибо воля и намерения всех власть имущих магометан были одинаковы относительно выселения их. Вот так по приказу царя и [из-за] насилия власть имущих, а также и вследствие притеснений своих ближних магометан армяне-даштцы попали в безвыходное положение: ушли из домов и жилищ своих, переселились кто в Джугу, кто в Гаврапат, наняли дома и обосновались там вместе с семьями и имуществом своим.
Когда случилось так, что магометане выселили даштцев, они начали выселять из города и других армян. Здесь, [в Исфахане], собрались армяне, ставшие изгнанниками, переселившиеся и обосновавшиеся в области Атрпатакан из всех областей: из Амида, Газика, Багеша и Муша, из Беркри, Арчеша и Вана, из Арцкэ, Ерзнка и Дерджана, из Баберда, Эрзерума и Спера, из Басена, Кахзвана и Шираквана, из отдельных городов Араратской области, из Алашкерта, Маку и Хоя, /451/ из Салмаста, Урмии и многих других областей. Шах Аббас первый приказал собрать их всех и согнать в город Исфахан; они поселились в центре города, в кварталах, называемых Торосакан и Шихшабан. Точно так тот же шах Аббас великий приказал выселить армян — коренных ереванцев из Еревана, погнать их в город Исфахан и поселить в центре города вперемежку с магометанами в кварталах, называемых Тахтихарадж и Багат.
В период царствования шаха Аббаса второго после выселения даштцев начали выселять ереванцев и шихшабанцев. Эхтимал-довлат призвал к себе старшину ереванцев, по имени ходжа Иакобджан, с другими мужами и сообщил им царский приказ: мол, вы обязаны выселиться из центра города и обосноваться на окраине его. Обещал им множество милостей и говорил с ереванцами очень ласково. Хотя некоторые из армян согласились, однако другие, упрямые и грубые мужи, не согласились и начали сопротивляться и прекословить, поднимать шум, брань и устраивать беспорядок, что в конечном счете повредило им самим. Все они вместе пришли и собрались на пути следования царя и при приближении к ним царя сообща стали жаловаться ему, и этот их поступок показался царю весьма неприятным и тягостным, и царь разъярился и разгневался на армян. И так как царь разгневался на /452/ армян, иноплеменники, воодушевившись, приободрились, уподобились львам и начали насильно изгонять армян. Эхтимал-довлат назначил вельмож и с воинами [поставил их] над армянским населением, чтобы те не давали им снисхождения во времени, [чтобы] выселяться понемногу день за днем, а торопили их безжалостно и, жестоко насильничая, выселили их из центра города.
И тогда армяне впали в отчаяние, ибо у них не было никакой надежды получить пристанище или убежище от царя либо власть имущих — ведь все сердились на них; а вельможи и воины, приставленные к ним, жестоко притесняя, заставляли их выселяться из города. И вот, когда участились удары дубин по голове армян, они оставили природное высокомерие свое, присущее им от рождения, и, призвав [все] свое благоразумие и рассудительность, стали смиренно просить князей: они написали арзу и вручили ее эхтимал-довлату, [прося] не притеснять их больше, снизойти к ним, дать им срок для постепенного переселения[398]. Эхтимал-довлату понравились их речи, и он приказал быть посему. Тогда воины, выселявшие [армян], отстали от них.
398
В тексте ***, что соответствует ***, т.е. "медленно", "тихо", "спокойно". М Броссе перевел это слово как "удобно" (см. "Livre d'histoire" стр. 487)